Фантастика 2003. Выпуск 1

Винная бутылка оказалась почти пуста, на донышке плескалось два светло-соломенных глотка. В голове болталась такая каша, что выбралась из кровати, пошла в кабинет Бывшего и достала из бюро пачку «Капитана Блэка». Терпеть не могла эти сигареты, но он курил только их. Когда же наконец заберет свои вещи?.. Закурив, пошла на кухню и извлекла из холодильника бутылку коньяка. Плеснув в чашку, выпила залпом, закашлялась, запила водой из-под крана, заодно умыла лицо. Открыла окно и закурила, затягиваясь привычно, жадно, будто и не было четырехлетнего перерыва. Присев на стул, наугад взяла какую-то тарелку, поставила на подоконник и стряхнула туда пепел. Все смешалось. Что же это такое? Чья это переписка? Что за обитатели потусторонних миров общаются между собою таким простейшим способом? В голове крутились строчки, эпизоды, а перед глазами, реальные, почти осязаемые, возникали картины… я боялась всматриваться в них, боялась задумываться, пытаясь осознать, догадаться, опасаясь, что видения эти затянут, захватят и не выпустят сюда, обратно в простой, понятный солнечный мир… или он прост и понятен только на первый, поверхностный взгляд? Вернуться в спальню я не могла, казалось, все пространство там заполнено чем-то неизвестным, пугающим и притягательным одновременно. Прислушаться — и прозвучит торопливый взволнованный шепот, потянет из-под двери зеленоватым туманом, поплывут тусклые огни…

Запугав себя до остановки сердца от случайного безобидного звука, я допила коньяк и вышла на балкон к солнцу, летнему легкому ветерку, к шуму машин и лаю собак, цепляясь за все это судорожно, отчаянно. Но, письма JI. зернами неизвестного волконника уже упали на благодатную почву моей души и, щедро орошенные воображением, дали буйные бледно-зеленые ростки. Душа моя уже заговорила языком Л., она ему уже принадлежала…

Сейчас он где-то пишет новое письмо, даже не подозревая, что Оюна никогда его не прочтет, что в такую личную переписку бессовестно вторгся кто-то третий… Вы только не переживайте, Л., я ни в коем случае не оскорблю пренебрежением ни строчки, ведь за каждой буквой кроется удивительная, порой жутковатая тайна, и такая… такая… — нет, не подобрать мне слова! — любовь к Оюне. Вы простите меня оба, видит Бог, не хотела, не специально выкрала, заполучила ваши письма. Должно быть, что-то произошло, случилось с вашей связью, и бесплотные, как тени, почтальоны с глазами цвета зеленых кислых яблок перепутали цифры, ошиблись адресатом… По-хорошему спуститься бы сейчас к консьержке и выяснить, не живет ли в нашем доме девушка (женщина?) с именем Оюна, но ведь не сделаю этого, по крайней мере сейчас, не готова я, простите меня. Ведь придется отдать ей все-все, по праву принадлежащее… нет, не могу пока… потом, позже.

Оказалось, в глубине квартиры давным-давно звонил телефон. Вскочила на ноги, сердце заколотилось испуганно, заметалось мелким жуликом, пойманным на месте преступления. Оказалось, кухня насмерть задымлена «Капитаном Блэком», коньяк незаметно выпит, а я сама уже в каком-то пограничном состоянии. Телефон звонил не переставая. Я тихонько, чтобы не потревожить лежавшие на кровати письма, прикрыла дверь в спальню, только потом пошла в зал и сняла трубку.

— Алло…

— Рита! — крикнул голос подруги Светы. — Слава Богу, дозвонилась! Что там у тебя, весь день названиваю, ты не берешь трубку!

— Наверное, не слышала. — Я присела на подлокотник безобразного белого дивана.

— Как ты, милая?

«Милая Оюна…»

— Рит, ты меня слышишь? Как ты?

— Нормально. Все в порядке.

— Козел не звонил?

— Пока нет.

— Вот сволочь, а!

— А чего ему звонить-то? — Я постепенно высвобождалась из объятий JI. — С квартирой, наверное, еще не решил ничего, как решит, сразу же объявится.

— Ты только смотри, не останься на бобах! Столько лет терпеть эту гадину!

— Ладно тебе, нормально мы жили.

— Ага, нормально! Да ему просто повезло с такой вот святой Марией-Магдалиной вроде тебя! Ну, у тебя-то еще будет все, слава Богу, до тридцатника далеко, а вот он со своим поганым сороковником… Другая уже б…

— Светик, родная, прости, у меня страшно голова болит…

— Это он тебя довел, я те кричу! Хочешь, приеду, переночую с тобой?

Шумная, яркая, такая настоящая Светка в моей спальне…

— Свет, давай в другой раз, я сейчас таблеток напьюсь и спать лягу, а на днях выберемся куда-нибудь, идет?

— Идет, — вздохнула она, попрощалась и повесила трубку. Я прислушалась, квартирное пространство едва слышно шелестело тонкими папиросными листочками. Милая Оюна, скажите, умоляю вас, как же его зовут? Леонид? Люцифер? Как?..