Фантастика 2004. Выпуск 1

Шеф не ответил. Он смотрел мимо меня, и в глазах его был ужас.

Почуяв неладное, я нырнул в сознание Дорогого.

Дверь кабинета была открыта настежь. Дорогой неподвижно стоял посреди комнаты: в глазах застыл тот же страх, из уголка рта к воротнику тянулась ниточка слюны. Возле Стеллажа, спиной ко мне, стоял чтец.

Чтец, который все это время был рядом!

Он повернулся ко мне, улыбнулся, в очередной раз демонстрируя немодный золотой зуб, и шутовски поклонился.

Резкая боль в ухе выдернула меня из кабинета. Последним, что я почувствовал, покидая сознание Дорогого, был ненавистный запах пива — мастерски сработанная вуаль.

— …и утопили это чмо прямо в пивной бочке! — закончил монолог Вовик.

Он держал в руках мою серьгу и победно улыбался. Без ментуса сопротивляться чтецу было невозможно.

В следующий миг Вовик захватил мое сознание, оставив мне лишь статус гостя.

Он расположился в кресле напротив и взял в руки Книгу моей памяти.

— Не обессудь, мыслехранитель, кое-что я должен буду изъять. Память нашего босса я подчистил, очередь за тобой.

Его речь изменилась и уже не походила на обычное блеянье толстолобого телохрана. Единственный человек из окружения Дорогого, глубокой проверкой которого я пренебрег, оказался крысой! Но кто мог подумать?! Шумный, тупой, мечтающий о бабах и пиве, и вдруг — чтец! Какая маскировка!

— Мне приятна высокая оценка моих артистических способностей и качества вуали, но не будем отвлекаться, — сказал чтец и раскрыл Книгу.

— Ага, «Транснефть», ее как раз, мы и удалим… Саблезубый… ладно, оставим, пускай грызутся. — Вовик посмотрел на меня поверх блокнота. — Знаешь, в чем главная ошибка босса? Он не там искал врага, грешил на старого противника. А задуматься над тем, что банкир Кривицкий тоже имеет зубки, не захотел. И просчитался.

— Так тебя нанял банкир?

— А что тут удивительного? Он знал, что его захотят шантажировать, и позаботился о безопасности, как только начались угрозы…

Вовик хотел еще что-то добавить, но в наш разговор из внешнего мира прорвался резкий звук. Вертолет! Зураб!

— Извини, Саша, пора. Было приятно работать с тобой. Хотел бы сказать, не забывай, но…

Он принялся торопливо рвать листы из блокнота и бросать их вокруг. Касаясь пола, они исчезали. С каждым листком таял кусочек моей Памяти. Я забывал, забывал, забывал…

Но время вышло, и Незнакомец, бросив блокнот, покинул меня. В воздухе кружил последний вырванный листок. Не помня себя, не зная зачем, я кинулся вперед и поймал его у самого пола. Последний клочок памяти.

В машине рядом со мной сидел незнакомый человек, но мне было не до него. Я выбрался из автомобиля и тут же споткнулся о чей-то труп. Вырвав из мертвых пальцев пистолет, я кинулся к свету.

По шоссе, прочь от меня, бежал человек.

— Сволочь, — процедил я, не зная, за что так ненавижу этого человека, но отчетливо понимая, что он — враг.

Я поднял пистолет и выстрелил.

Алексей Корепанов. Диспетчер

— Сто пятнадцатый, чуть-чуть влево… Сто сорок шестой — идешь по курсу, не снижай скорости… Сто седьмой — начинай набор высоты… Сто двадцать второй — не сворачивай…

Я откинулся в кресле, вытащил из пачки сигарету, третью за смену. На экране кружили хоровод разноцветные точки — мои объекты. Ровно полсотни, не больше, не меньше. Уверенно двигались своими курсами, а если кто-то вдруг зазевается, или глаза как следует не протрет, или шлея под хвост попадет — так на то я здесь и дежурю, чтобы вовремя подсказать, подправить… Работа у меня такая — диспетчер. А справа и слева от меня, в таких же прозрачных кабинках, ведут свои объекты такие же, как я. Коллеги.

Мне моя работа нравится. Не так-то просто, конечно, всю смену на экран пялиться, корректировать… Концентрация внимания… Экстраполяция… То одному подсказываешь, то другому… К концу смены голова кругом идет — но мне моя работа нравится. У нас тут нет таких, кому не нравится, кто просто номер отбывает — иначе нельзя. Ответственность. И приятно осознавать, что ты нужен, что без тебя никак. Пять десятков объектов разными курсами — и куда бы они залетели без тебя?..

— Сто двадцать третий, не спеши, — советую я и стряхиваю пепел в пепельницу. — Потихоньку забирай вправо, сто тридцать девятый тебя пропустит. Сто тридцать девятый — уступи.