Фантастика 2008

Про верхние этажи небоскрёбов — те, что уходили в пелену — рассказывали всякое. То на них обнаружили целую секту, члены которой открывали окна и дышали пеленой, а после умирали в жутких корчах. То находили цех по изготовлению наркотиков. То вовсе глупости рассказывали: дескать, там, посреди пелены люди превращаются в зомби и набрасываются на каждого приходящего.

Попав сюда, Агей понял — все врут. Никому они не сдались, эти лишние этажи.

Под ногами хрустели мелкие обломки, словно макушка здания начала разрушаться сама, не дожидаясь, пока это сделают люди. Шаги звучали как в вате, голоса глохли. Кое-где стояли несерьёзные загородки с надписью «Проход запрещён».

— Здесь что, никого нет?

— Тихо! — Мира дёрнула его за руку. — Нам сюда.

Это был женский туалет, Агей притормозил на пороге, но Мира прошипела со злостью:

— Давай же!

Где-то вдалеке захрустели шаги. Мира стремительно пронеслась по узкому проходу, ткнула пальцем вверх, в решётку вентиляции.

— Вон там, видишь?

Её снова трясло от возбуждения. Агею даже почудилось, что она наркоманка: слишком часто бросало её от глухого отчаяния к лихорадочной деятельности.

Он оставил ей новые присоски, сам нацепил лысые. Решётка разгильдяйски болталась на одном винте, словно нарочно ждала их.

Позади скрипнула дверь.

— Эй, там, что ли, кто? — прогудело от входа.

— Ну! — шёпотом вскрикнула Мира. И он ввинтился внутрь.

Железо загремело под коленями, Мирина сумка тяжело грохала, позади заорали, но тут уж ничего нельзя было сделать. Оставалось надеяться, что у обнаружившего их типа не окажется с собой лестницы.

Канал повернул и ушёл вверх.

— Нам туда? — на всякий случай уточнил Агей.

Мира не удостоила его ответом, только сипло дышала позади.

Присоски липли безобразно: Агей полз по узкой трубе на одном напряжении мышц, судорожно переставляя руки и ноги. Сколько этажей они так ползут: три? все десять? Ответвления попадались часто, но он сбился в районе второго десятка, слишком много сил уходило на каждый рывок. Едкий пот капал с ресниц, щекотал нос.

Он не выдержит, не выдержит. Сорвётся. Сметёт ползущую следом девушку, с грохотом пронесётся вниз все три… или десять этажей. И оба размажутся у подножия канала в сплошные ошмётки.

И их никто уже не сможет разлучить.

Агей представил, как прямо на рожу стоящего у вентиляции капает густо-красным. Как смазанное пятно за головой Ричарда.

— Сюда, — прохрипела снизу Мира.

Он глянул из-под руки. Тощий зад, обтянутый чёрными штанами, уползал в ответвление. Агей чертыхнулся — спускаться на присосках всегда сложнее, чем подниматься — и пополз следом.

За стенами противно заныло. «Это не сигнализация, — малодушно обманывал он себя, словно от мыслей что-то могло измениться, — это не сигнализация, а просто…» Но это наверняка была сигнализация, глупо было вот так соваться в верхние этажи и надеяться, что их не охраняют.

Господи, зачем ей это сдалось!

А потом он рухнул вниз. И, чудом приземлившись на ноги, оказался нос к носу с амбалом в зелёном комбезе мусорщика.

Будь это коп, у Агея не было бы и шанса, но амбал соображал туго. Прибежать сюда по команде он ещё смог, но поимка злоумышленников явно не входила в его рабочие алгоритмы. Пока лоб мусорщика собирался в мыслительные морщины, сверху уже рухнула Мирина сумка — прямо на бритый череп, а следом спрыгнула она сама.

— Сюда!

Убегая, Агей оглянулся. Амбал привалился к стенке и задумчиво созерцал потолок. По виску стекала тёмная струйка, но, судя по всему, череп у него был крепким.

Безумная путаница коридоров и коридорчиков привела к неработающему лифту. Справа тяжело топало, слева слышались голоса и продолжала тоскливо ныть сирена. «Только бы не пришлось лезть сверх по кабелям, — мелькнуло в голове, — это же просто 3D какое-то будет».

Но Мира ориентировалась в здешнем лабиринте гораздо лучше, чем можно было ожидать. Она дёргала его в тёмные закутки и тесные каморки, несколько раз пережидала у дверей, пока пробухают мимо шаги, и, наконец, вывела на лестницу.

Далеко внизу поднималось несколько человек, неторопливо, будто они не участвовали в погоне.

Или знали, что далеко беглецам не уйти.

— Давай!

Колени тряслись от напряжения.

— Какой… этаж?

— Тридцать второй.

Всего тридцать второй. А их пятьдесят шесть. Зачем он вообще сюда пошёл?

Через семь этажей кончились перила — превратились в перекрученные огрызки. Ступени крошились, обломки пластиковой плитки валялись под ногами, словно время на верхних этажах текло гораздо быстрее, перерабатывая материю в серую пыль пелены. Какой там слой снаружи — уже бактериальный или ещё энергетический? Сосредоточиться невозможно. Мира остановилась, хрипло дыша.

В проёме очередного этажа стоял старик с ведром. Подслеповато щурился и молчал.

Мира осторожно сделала шаг, другой. Казалось, сейчас старик выйдет из оцепенения и завопит, разевая беззубый рот, вытянув морщинистую шею. Или ведром огреет.

Агей взрыднул прорвавшимся смешком. И потащился вверх, с усилием переставляя тяжеленные ноги. Ему стало всё равно: ведром так ведром.