Фантастика 2008

— Это было бы крайне нежелательно. Уничтожить весь район, как вы понимаете, мы способны и без диверсантов. В любое время.

— Типа ядрёной бомбой? Поблизости от ракетных шахт? — Я иронически заломил бровь. В темноте кузова пантомима моя, само собой, оказалась неоцененной. — Впрочем, ладно, не моё дело. Что с уфологами делать, если встретим?

— Пиздюлей навешать, — с ненавистью сказал Георгиевич, — и гнать оттуда взашей. Если ещё кто-то встретится, тоже гнать. Но без насилия.

— Задание понятно, товарищ…

— Пусть будет Главный, — проговорил он после короткой заминки.

— …Товарищ Главный. Разрешите бойцам сообщить?

— На ваше усмотрение, — сказал товарищ Главный и передвинул задницу от меня подальше. Разговор, стало быть, окончен.

А через несколько минут мы остановились.

Район бедствия опасным не выглядел, да и чувства, что находиться поблизости опасно, не вызывал. Обыкновенный сосновый лес. Линзу эту злосчастную за кронами вообще не видно. Неба, правда, тоже видно не было. Прямо над нами помаргивали звёздочки и позади звёздочки, а впереди — темень. Не как ночные облака, а просто мрак. Иногда только что-то проблескивает, будто в гранёную стекляшку тоненький лучик лазерной указки попадает. Наверное, то самое фрактальное свечение и есть.

Мне вручили карту с отмеченной точкой «максимальной активности», выдали каждому из бойцов по мощному фонарю и скомандовали: марш, разведка.

В этот момент земля ударила в ступни. Мягко, едва ли не вкрадчиво, но коленки всё равно подогнулись, а в животе образовалось противное сосущее ощущение. Такое бывает у стоматолога, если новокаина больше требуемого вколют. Предобморочное, угу. А спустя секунду пришёл звук. Был он не то чтоб очень громким, но как бы это выразиться… всеобъемлющим. И так хватил по барабанным перепонкам, что я на некоторое время оглох.

— Стон земли, — услышал я, когда глухота прошла.

Обернулся посмотреть, кто это выступает. Оказывается, камуфлированный Георгиевич. Ещё и поэт наш товарищ Главный, гляди-ка чё. С таким начальником не соскучишься. Только и шкуру уберечь проблематично.

Через минуту мы уже рысили в направлении леса.

Первое время путь освещали фары «ГАЗа», потом — только переносные фонари. Видимо, на их электрику блокировка зоны не действовала. Едва я успел так подумать, свет фонарей начал тускнеть и вскоре совсем погас. Вряд ли оттого, что накаркал, скорее мы просто приблизились на километр к границе запретной территории.

Сложили бесполезные фонарики на бугорок. Я из набедренного кармана достал химическую свечу. С хрустом «переломил», покрутил, постукал о ладонь — и трубка начала светиться ровным зеленоватым светом. Солдатикам скомандовал со своими свечами пока не торопиться. Хватит для начала и одной. Не иголки ж нам в траве собирать. А экономия лишней не будет: до восхода времени ещё навалом. И кстати неизвестно, когда под «линзой» рассветет.

Конечно, проводить ночную разведоперацию со светильником, даже таким бледным, как химсвечка, верх непрофессионализма. В каком-то смысле всё равно что выскочить на дорогу перед вражеской колонной и замахать знаменем части, рассчитывая выманить «языка» пожирнее. Но сегодня дело было специфическое. Во-первых, непонятно, существует ли враг вообще. А во-вторых, темень — хоть глаз выколи. Без подсветки дальше первого дерева не уйдёшь. Там этот самый глаз и оставишь.

На подходящем сучке.

Вскоре начала шипеть и подмигивать лампочкой рация у Махмуда. Я тут же вспомнил о том, что необходимо постоянно докладывать, и даже начал доклад — но рация благополучно сдохла. Так же, как чуть раньше фонари. Сволочная «крыша» вырубала любое электричество на корню, не давая отцам-командирам шанса узнать, что здесь и как. У меня немедленно родилась замечательная идея устроить прямо тут и прямо сейчас привал. Примерно этак до полудня. А потом вернуться и доложить, что в обследованном районе ничего чужеродного не обнаружено. Всё равно проверить никто не сможет.

Прогнал идею как паникёрскую.

Молох и Махмуд после того, как рация загнулась, уставились на меня вопросительно. Лодыри явно уже были готовы избавиться от бесполезного груза. Я сделал вид, что не понимаю их взглядов.

— Товарищ старший лейтенант, — заныл тогда Махмудов, — а давайте оставим радиолы тут. Пускай полежат до возвращения.

Окинув его уничтожающим взглядом, я поинтересовался, велики ли у него сбережения на дембель. В рублях, евро и любой другой валюте. А что, насторожился Махмуд. А то, сообщил я, что если рации отсюда попятят, расплачиваться придётся тому, на кого имущество записано. Для справки: на себя предусмотрительный товарищ старший лейтенант их не записывал. Якши?

— Так ведь нет никого, — убито пробормотал Махмудов.

На что злоязыкий Комар тут же выдал анекдот про изображающего эхо Чапаева в колодце: «А если гранату бросить?» — «Так ведь нет никого…»

Следующие полкилометра бойцы травили анекдоты. По сосняку идти легко даже ночью. Впрочем, ночь здесь была какая-то странная. Мои часы (старая добрая механика) показывали всего-то 3:20, когда давешняя непроглядная темень стала как