Фантастика 2009. Выпуск 1

– Наблюдал за вами. И посадку видел. Я ведь тоже кое-что умею. Знаете что, вы бы лучше вместо священника, или этого голоногого гамадрила, привезли красивую женщину. Длинноногую и без комплексов. Мне, несмотря на годы, было бы приятно. И пусть бы ходила себе в шортах. Женщинам это идет. Ну ладно, ладно, шучу... А насчет встречи – что ж, я этого ждал. Только я ведь и в городке-то почти не бываю, так что возьмите какую-нибудь машину, в гараже есть несколько исправных, и приезжайте завтра утром. Я буду на сто восьмой, это километров сто отсюда по трассе. Солярка есть в цистерне около комендатуры. Помните, где комендатура? Ну, до завтра!

Из динамика донеслись гудки отбоя.

– Как просто... – сказал Журналист. – Я-то думал, старика придется уламывать, а он, кажется, даже рад. Ишь ты, гамадрилом обозвал. С юмором дедуля-то оказывается! Старый полигонный Тарзан, вот он кто, а туда же!

– Может быть и рад, почему бы и нет? – Эксперт снова принялся раскуривать потухшую трубку. – Ему ведь скучно, а тут как-никак люди, а один и вовсе гамадрил. Кроме того, я думаю, он нам покажет что-нибудь эдакое. Ему хочется, чтобы люди увидели, чего он добился за столько лет.

– Что-нибудь из своих изобретений? – Журналист сощурился. – Ну что ж, моим зрителям это может быть любопытно, если, конечно, материал подать как следует, перчику там добавить, в общем – может получиться.

– Да уж, с перчиком будет все в порядке, можешь не беспокоиться! – пробормотал Эксперт и потянулся за фляжкой.

3

Густой и горький, настоянный на степных пожарах вечер затопил военный городок. Темные дома, казалось, тянулись очень далеко, может быть, в космос. И нигде ничего не было, кроме рядов утлых пятиэтажек с пыльными окнами, тускло отсвечивающих закатом полуцилиндров алюминиевых ангаров, да растрескавшегося, медленно отдающего дневной жар асфальта. Вот и все мироздание.

В затерянном посередине вселенной кафе горел неяркий свет.

Эксперт знал, что в любой командировке бывают такие часы, дни, а то и недели, когда делать решительно нечего, и это изматывает больше всего. Вообще, во время служебных поездок люди не живут в полном смысле этого слова, а выполняют какое-то задание. Смысл и цели поездки заранее определены, поэтому все, что вне этого смысла имеет некий необязательный характер, кажется несущественным и по-определению, не имеющим значения и последствий. Отсюда и неразборчивость в знакомствах, и легкое отношение к деньгам и многое, многое другое...

«Впрочем, все это в прошлом, – думал Эксперт, – непонятно только, почему этот заброшенный городок при полигоне вызывает во мне чуть ли не нежность? Может быть, это какая-то разновидность ностальгии? Фантомные боли в ампутированном призвании? Хотя, наверное, дело не в месте, а в прокатившихся с того времени, когда я здесь был в последний раз, годах. Молоды мы все тогда были, вот в чем дело. И еще, как это... „Мы были слугами весел, но владыками морей...“[7] Чепуха, разумеется. Мы были молодыми дикарями с высшим техническим образованием и ворохом амбиций вместо нравственного инстинкта. Мы жили да были, но бывшими стали... Слишком много существительных в прошедшем времени».

Журналист со Священником, похоже, нашли общий язык. Впрочем, Священник, переодевшийся в джинсы, походил скорее на стареющего хиппи, чем на служителя культа. Особенно с банкой пива в руке. Журналист что-то экспрессивно рассказывал Священнику, то слушал его серьезно, временами кивал, иногда смеялся. Судя по доносящимся обрывкам фраз, речь шла о том, что военные предприятия чем-то похожи на монастыри. Не совсем, конечно, но все-таки. И женщин там мало, отсюда всякие-разные прибабахи у сотрудников.

«Удивительно, – подумал Эксперт, – гуманитариям всегда найдется, о чем поговорить, хотя бы повод для ссоры, но найдется. Повод для ссоры, это ведь какая-никакая, а точка соприкосновения. У нас, молодых технарей из оборонки, тоже когда-то находились общие темы для разговоров, поводы мириться и ссориться. Чертова секретность немного портила дело, но зато давала чувство причастности. Причастности к чему? Кстати, женщины в экспедициях были. Их брало начальство, специально для себя, но и остальным перепадало. А еще были одуревшие от однообразной жизни офицерские жены...»