"Фантастика 2023-100". Компиляция. Книги 1-23 (СИ)

А Орешек в этот миг вспомнил о прощальном подарке Аунка - чародейной фразе, что превращала его, доброго и веселого парня, в демона-убийцу.

Может быть, в этой битве…

Дрожь отвращения пробежала по телу, Орешек поспешно начал убеждать себя, что это дурацкая затея; что колдовство Аунка действует недолго, а потом он окажется беспомощным и ослабевшим в гуще схватки; что он и сам еще не знает, как поведет себя в разгаре боя: не начнет ли направо и налево рубить своих же солдат?..

Все это было правдой, но главное было в другом: Орешек не мог вспомнить без ужаса, как его телом завладел кто-то другой, некое жуткое существо, непостижимым образом сочетавшее в себе лютую свирепость и ледяную расчетливость. Эта тварь была омерзительнее любого Людоеда!

А ведь по словам Аунка, эта злая сила таится в нем, Орешке! Открывается, мол, в душе дверка - и на волю вырывается демон…

Вей-о! Да эту дверку надо наглухо досками заколотить! И железный замок навесить! И ров с водой выкопать! И колючие кусты посадить!..

Итак, решено: он останется человеком, даже если это будет стоить ему жизни!

Не так, совсем не так представлял себе Орешек штурм крепости. Ни пения рогов, ни боевых кличей, ни ликования битвы… ничего, о чем он читал в старых рукописях.

Впрочем, и ветераны Найлигрима не смогли бы похвастаться, что им доводилось отбивать приступ, подобный сегодняшнему.

Туман уже почти вровень со стеной. Из тумана, как хищные рыбины из реки, выныривают Людоеды - длинные, голые, белесые. Как поднимаются они на стену? Карабкаются по шероховатым камням? Взмывают ввысь силой Ночного Колдовства? Сначала на гребне стены между зубцами возникают лапы с перепонками меж пальцев, затем показывается низколобая голова… а потом - бросок всем телом, бросок яростный и беспощадный, а впереди летит лапа, на которой вырастают, вытягиваются неимоверно длинные когти, и лапа эта бьет без замаха, вырывая из человеческого тела куски плоти. Когти так остры, что разрубают боевые куртки из жесткой кожи, выдирают из них вшитые металлические полосы. Чудовища бьются молча. Над стеной клубятся проклятия, брань, крики боли, но все это - человеческие голоса, а Людоеды молчат, лишь хрустят кости под клыками, когда тварь по-волчьи впивается в чье-то горло.

Удачнее всего люди отбивают атаку на гребне стены: Людоеды теряют равновесие и срываются вниз под градом камней, потоком смолы, под брызгами «небесного огня», что разлетаются из стальной «лейки» с вертушкой. Они страшны, эти брызги, они прожигают серую шкуру до мяса, до кости, они багровым дождем падают в туман и настигают там свою добычу, еще незримую для людей. Но даже со страшными ожогами твари вновь и вновь лезут на стену.

Там, где Людоеду удается прорвать оборону и взобраться наверх, он превращает все вокруг себя в кровавое месиво с обломками костей. Смяв, разорвав воина, тварь отшвыривает его и вцепляется в следующего, не обращая внимания на удары, что сыплются со всех сторон на белесую шкуру. Иногда тяжелому топору в сильных руках удается эту шкуру пробить, но и тогда Людоед не воет, не обращается в бегство то ли не чувствует боли, то ли обезумел от колдовских чар…

Какое там «ликование боя»? Орешек не чувствует ничего, даже гнева. На гнев просто не остается сил.

Вот рядом возникла плоская серая харя, вместо одного глаза страшный ожог от «небесного огня». Людоед хищным коротким движением бросает лапу в лицо воину, что бьется бок о бок с Хранителем. С криком воин роняет меч и вскидывает руку к лицу, меж стиснутых пальцев текут темные струйки. Людоед пытается, оттолкнув раненого, спрыгнуть со стены на крепостной двор, но его настигает короткий злой свист Сайминги.

Ах, Сайминга, чудо стальное, гордость и бессмертие неведомого оружейника! Словно тонкую человеческую кожу, вспарываешь ты жесткую шкуру тварей, обрубаешь хищные лапы, входишь, как в ножны, в жаберные щели - этот удар убивает Людоедов наповал. Орешек не пытается снести противнику голову с плеч - наплывы кожи на шее спасают хищнику жизнь, а вот прямой удар в жабры… или в разинутую пасть - через нёбо в крохотный мозг… Получай, убийца! И еще!.. И еще!..

Смертоносным вихрем вьется среди врагов последний и лучший ученик великого мастера Аунка. Грохочет рокот надвигающейся грозы - и молнией разит Людоедов Сайминга.

А возле Арсенальной башни вовсю работает увесистым топором Харнат. Руки у дарнигара мощные, размах богатырский - с одного удара топор проламывает вражеские головы, хоть те и прочнее железного шлема. Скалой стоит старый воин - проще башню в осколки разнести, чем его с места сдвинуть. И ни тени усталости в глазах - выпил все же перед боем вина с «ведьминым пеплом».