— Маш, я, когда опоздала на физо, подошла со спины к Руслану. Он стоял у двери в зал и ел тебя глазами… Нет, точно тебя и, Машка, взгляд был не равнодушный, совсем нет. Ты ему нравишься, это понятно. Что, если это просто интерес парня к девушке, нормальный интерес? Если он подойдет и предложит встречаться? Он же понравился тебе вначале.
— Чисто внешне. Он такой же моральный урод, Инга, как и все они. Ты не понимаешь просто, а я не могу… Меня оскорбляли при нем, а он молчал. Он поддержал это «пшла отсюда, мышь серая». Ты серьезно думаешь, что я…
— Поняла-поняла. Вопрос снимаю. Согласна на все сто.
А Руслан получил накануне сведения из Питера о бывшей студентке финансово-экономического факультета одного из самых престижных вузов страны. Не просто письмо по своей почте, а и видеозапись на диске, которую достали для него. И он просмотрел вечером эту запись. И, не ожидая такого, сидел — смотрел в тупом ступоре, а потом внутренности скрутило от бессилия и ярости.
И бросило в жар и заколотило от возбуждения, когда камера вела съемку снизу вверх, медленно поднимаясь от маленьких голых ступней вдоль красивых стройных ног, изящно подогнутых и сомкнутых коленями. Дошла до аккуратно подстриженного небольшого лобка, показала тонкую талию, мягко сужающуюся от светящейся кожи округлых стройных бедер. Потом он увидел груди безупречной, идеальной формы, похожие на две небольшие перевернутые чаши. Упругие, с розовыми некрупными сосками, они слегка дрогнули, когда дернулось все тело. И он застонал, закрыв глаза, от почти боли в паху. Он уже понимал, что увидит дальше и готовился убивать. Знал, что поедет и убьет, если они посмеют.
Они не посмели. Просто показали лицо, почти скрытое длинными волосами, густыми кудрями, спадающими сзади до пола, прикрыв также лоб и глаза. И чужую мужскую руку, схватившую эти волосы, вздернув лицо кверху. И само лицо, как и все до этого, крупным планом — с закрытыми глазами, бросающими на щеки густую тень от накрашенных ресниц, несколько бледных веснушек на переносице, приоткрытый вялый розовый рот. Она без сознания или чем-то опоена. Дальше — конец фильма. Больше ничего.
Возбуждение покинуло его в тот момент, когда он увидел это бесчувственное лицо, беспомощное, нежное и уже не чужое ему за все эти месяцы. И волосы, эти волосы… Он не видел ничего прекраснее, ничего такого, никогда. Эта каштановая роскошь, водопад, лежащий кольцами на полу, прикрывающий ступни и плечи. Возбуждение схлынуло, и поднялась ярость, невыносимая, бесконтрольная. Он встал, вынул диск и изломал его на мелкие куски. Нельзя было это хранить, подглядывать за ней нельзя. И только сдавленно шептал: — Убью, убью сук, порву на куски.
Это бессилие, невозможность узнать прямо сейчас, было ли что дальше, сводило с ума, взрывало мозг. Он, вцепившись в волосы, застонал от бешенства, что охватило его. Ушел в ванную, сунул голову под холодную воду и стоял так, пока не отпустило. Встряхнув волосами, прошел в комнату и сделал звонок в Питер:
— Коля, скажи мне, что запись единственная и больше ничего нет… А я знал, что ты нароешь такое?! … Коля, кто там был, мне нужны имена и координаты. Я хочу знать — кто они и где их можно найти? И… брат… насилие было?… Ты дурак? Ты не понял о чем я?… Нет, не могу прямым текстом, у меня скулы сводит… Да, моя. Я женюсь на ней… Услышишь еще… Да…Да…Проси, что хочешь… Да не вопрос, блин…Но с теми тогда ты сам, за такую плату, есть у тебя люди, я знаю… А я просто убью и спалюсь… Жду, брат.
Ему было уже двадцать три, позади пять лет университета, впереди защита диплома. Это было первостепенной задачей. А потом летние сборы, отборочные соревнования под Москвой и, он уверен — поездка в Европу. Он знал, что лучший и давно шел к этому.
Руслан никогда не имел постоянной девушки. Зачем? Это было что-то, что мешало бы, отвлекало от главного — спорта, учебы. Почему сейчас таким важным оказалось то, что случилось недавно с этой чужой ему, казалось бы, девочкой? Такой сердитой, иногда подчеркнуто нагловатой, отчаянной… И гадство… как же она тогда должна была испугаться, когда они, долбо…ящеры это провернули, затащив ее с лестницы. Действительно ведь считали, что согласится, если предложат кучу бонусов. Что на них нашло? Почему не остановил, а решил просто проконтролировать — дурь же задумали. Идиот! А она с ума сходила от страха, но продолжала бороться, не сдалась. После того, что с ней было раньше, после того, как запись прошла по универу, после того, как бежала оттуда и попала к таким же подонкам здесь. Почти таким же…
Руслан понимал, что, назвав ее почти женой, сильно погорячился. И не только потому, что сам еще не готов был завести семью. Он просто помнил, с каким каменным лицом она выходила, под это «пшла».