"Фантастика 2023-110". Компиляция. Книги 1-16 (СИ)

— Де Витроль, — доложил адъютант, а совсем молодой офицер в форме вольтижеров нерешительно поднял в руке соломинку, напряженно считывая выражение лица начальства.

Граф шагнул к нему и вырвал соломинку из его пальцев. Несколько мгновений смотрел на неё, а потом резко развернулся и вышел из командирской палатки.

— Значит… — в очередь, господа, — деланно печально вздохнул ла Фресне, доставая из-за кресла бутыль.

— Я не стал бы продолжать, — оправил на себе форму де Витроль, — он явно не в духе, иначе… иначе не стал бы этого делать — не в привычках графа. И он очень сильно не в духе, я бы даже сказал — в бешенстве. Уберите пойло, Арналь, и радуйтесь, что это его настроение достанется ей, — кивнул он куда-то туда.

— Да, не стоило собираться здесь — опрометчиво. Даже если не ожидали сегодня…

— Он всегда остаётся хотя бы на одну ночь в Безансоне — кто же знал? — задумчиво протянул адъютант, — там случилось что-то серьезное?

— Да всё, как всегда, что там могло хорошего…? Но сейчас… да — он в ярости. Расходимся, господа и — ни слова никому. За слухи нас точно не похвалят. О событиях в Безансоне узнаем завтра. Доброй ночи, Арналь… и удачи.

— Выставить Гаррелю выпивку… — пробормотал адъютант, кивая и соглашаясь с товарищем.

А полковник быстрым широким шагом уже подходил к домику — все в той же парадной форме, в которой был на приёме у наместника, в таких же запыленных сапогах и при оружии. И сейчас казалось, что вот оно — то, что необходимо ему, как воздух! Потому что хотелось убивать или… хотя бы шлюху, раз уж Клодин сегодня не случилось.

— Свободен пока, — буркнул он часовому и распахнул дверь в Домик. Напряженно вгляделся в темноту и нечаянно прислушался, тяжело втягивая носом воздух. Но внутри было слишком темно и тихо, а все посторонние запахи забивал аромат его духов, насквозь пропитавший мундир. А вот девка, похоже, спала. Так даже лучше — решил он и отложил в сторону палаш и кавалерийский пистолет. Глаза слегка приспособились к темноте и полковник уже различал кровать. Даже видно было, что на ней кто-то лежит. Прошел и, остановившись рядом, раздраженно дернул застёжку штанов, выпуская на волю напряженного уже «семейного миротворца». Вспомнил молодую жену, тупо повторившую эту, подслушанную где-то модную глупость, и раздражения прибавилось.

Даже дыхания девки слышно не было… затаилась? Ведет какую-то свою, завлекающую игру? Происходящее было ново для мужчины — он никогда не пользовался шлюхами и это обещало новые ощущения. Нашарив и задрав юбку, он нашел низ живота женщины, поросший волосками и, раздвинув послушные ноги, резко вошел… Дальше все происходило мимо всяких мыслей и рассудка. Да его и хватило-то едва на два десятка движений, а потом тело, а вместе с ним и мозг затопило яростно кипящей лавой удовольствия. Шлюха что-то бормотала и пару раз взволновано вздохнула… Полковник разочарованно отвернулся, поправляя одежду. Возбуждение быстро уходило. Comsi Comsa… ничего особенного, не стоило того…

Покидая домик, он уже сожалел о глупом порыве. Однако же сознавал, что ярость, терзавшая его на протяжении почти полудня и вызывавшая рвущую затылок и виски головную боль, поутихла. Казалось, он весь успокаивался вместе с бешеным биением сердца, которое ожидаемо приходило к норме после соития.

— Ни слова никому! — велел он часовому, прохаживающемуся невдалеке от домика: — И Гарреля ко мне завтра… рано утром. Никого не пускать сюда! — добавил зачем-то, с гадливостью представив, как после него…

— Слушаюсь — ни слова никому и не пускать! Гарреля — к вам поутру!

Дав указания на утро еще и адъютанту, он с отвращением скинул пыльный парадный мундир и исподнее, свернув все вместе. Натянув чистую одежду, выложил комок в адъютантскую.

— Лейтенант… прошу вас отдать мундир в стирку, возможности переодеться в Безансоне у меня не было. Не сочтите за труд.

— Непременно, мсье полковник, я отдам распоряжение, — коротко поклонился адъютант.

Засыпая, граф думал не о наместнике, а о том, что произошло только что. И уже считал, что отвлечься таким образом, наверное, все же стоило. Ощущения в Домике были незнакомыми для него. Ни с Генриеттой-Луизой, ни с Клодин он не позволял себе грубости или небрежного обращения. Но здесь изображать нежность… именно что изображать не было нужды. И необходимая ему разрядка была достигнута безо всяких усилий. А благодаря новизне ощущений, наверное, она все же получилась необыкновенно яркой. Взглянуть на девку завтра стоило и сразу же — отправить вон из лагеря. Она только появилась, а служба уже катилась к чертям, о чем говорило офицерское сборище в командирской палатке. Сквозь наплывающий сон чудилось мягкое женское бормотание — неразборчиво, скудно… будто даже на чужом языке. И вздохи — не тяжелые, чувственные, а сонные… Она что — на самом деле спала?

Утром состоялся разговор с Гаррелем и потихоньку обрисовалась картина неприглядная… В свете случившегося, и если оно станет достоянием гласности… Он сам не знал, что чувствовал сейчас.

— Адъютант!

— Да, мсье полковник?