"Фантастика 2023-110". Компиляция. Книги 1-16 (СИ)

— Меня тогда поселили в домике, как проститутку? — сипела я, держась за горло.

— Гаррель приставил часового, вам ничего не угрожало, не беспокойтесь — никто не подумал о вас ничего подобного. Больше некуда было… только это свободное помещение.

— М-даммм… — отвернулась я, кусая губы, чтобы опять не сорваться в веселую истерику, — то-то полковник…

— Не обязательно. Вы небрежно одеты сейчас и совсем не причесаны. Впечатление о женщине…

— Нужно было соорудить куафюру, и только потом приступать к помощи пострадавшему, так?

— Вас обидело, что он так отвернулся. Меня, признаться — тоже. Но, в целом, он неплохой человек, Мари, я уверен, что со…

— Не обидело, Жак, — встала я с бревна, — больно, когда равнодушно отворачивается родной человек. Это по-настоящему больно — смертельно. Мнение полковника важно, но не для меня. Неприятно — да, но не больше. Я пойду, посмотрю на мальчика.

— Мари, а сколько вам лет? На самом деле?

— Кажется, двадцать три, Жак, — улыбалась я, — по годам, не по ощущениям. Капусту несут… пойду ставить компресс на ушибленное предплечье.

— Вы мне расскажете? — не отставал он.

— О чем? Это женские тайны.

— Мари… а капусту несет командир этого мальчика, — улыбался Дешам.

Действительно — ворох капустных листьев скрывал… а сейчас уже и нет… лицо высокого военного. Кажется, это тот выдвиженец — зауряд-офицер, которому симпатизирует мой начальник. Вот пусть и развлекаются тут вдвоем.

— Спасибо за помощь, мсье, она очень вовремя, — выхватила я из рук мужчины капустные листья и поспешила к Лансу. Пора было и на ноге повязку проверить и ослабить её, если отек увеличился.

— Мадам… позвольте представиться — Эжен Ожаро, су-лейтенант фузилер, — неслось мне в спину.

Пришлось приостановиться, обернуться, присесть, улыбнуться:

— Мне очень приятно такое знакомство, су-лейтенант. Мари дю Белли, — представилась я коротко. Не хотелось хвалиться тем, что Маритт еще и хорошо рождена — счастливой ее это не сделало.

Но что делать? У рождения есть свои привилегии и есть свои права, которые у них тут не принято нарушать. Он взрослый мужик и знал на что шел, принимая офицерский чин. А парень приятный, и цвет глаз у него мой — редкий. Светло-серые… Духами не пользуется.

Глава 10

Мое отношение к Лансу нельзя было назвать нормальным — я упорно видела в нем ребенка. Хорошо хоть не своего — с головой пока порядок. С подсознанием уже, похоже — нет. Иначе не ловила бы себя на том, что подсчитываю: 36–17 =… И вполне… Если бы не проклятая мутация, у меня мог быть сын этого возраста… не Ланс, но Лёша — запросто. Алекс… Александр. Да — назвала бы Сашкой. Всегда нравилось это имя.

Несмотря на то, что мальчишка видел меня голой и в процессе не самых эстетичных манипуляций, зла на него я не держала. Необъяснимо… но так. Зато сочувствие и бабья жалость зашкаливали, а еще ответственность. Отсюда и неодолимая потребность заботиться. По сути, он был первым лично моим пациентом, да еще и возраста подходящего.

Ночью его было жаль особенно, потому что тогда бедолага точно не притворялся. Во сне сосуды расширяются и чувствительность нервных окончаний возрастает. Ему действительно было очень больно и предплечье тоже болело, хотя и меньше ноги. Оно опухло и посинело — сплошная гематома… Холод, капустные компрессы… через пару дней можно будет подключить тепло и мази. Это понятно… Я просиживала с ним по полночи, держа за руку или делая холодные компрессы на лоб — посторонние ощущения отвлекают от боли. Дешам громко храпел рядом — через стенку. Для него поставили еще одну кровать — колченогую и грубо сбитую, с матрасом, набитым сеном. Доктор спал богатырским сном и просто не слышал стонов больного, так что моя забота где-то была и оправдана. Да я просто не смогла бы уснуть!

Но вот днем… я подозревала что, увидев такое ответственное отношение, парниша стал сочувствием моим манипулировать. Грамотно это делал, не наглел, но и от себя почти не отпускал.

Я полдня готовила рассасывающую мазь из корней лопуха по рецепту Дешама. Мужчина знал прорву народных рецептов и отлично ориентировался в их применении. О чем это говорило? О том, что он постоянно ими пользуется. И я теперь тоже буду. Он делал свои записи, и я свои — на русском. Так вот — мазь эту я колотила, сидя рядом с Лансом. Он же тоскует… именно так, горестно прикрыв веки:

— Я так тоскую один, мадам… Разрешите, мою кровать вынесут на воздух?

Французы… В крови это, наверное.

— Мари, вы не представляете, на какие безумства способны вот такие молодые оболтусы! — злился Дешам, — вы привяжете его своим добрым отношением, которого он может вообще никогда не знал! И он почувствует себя вашим рыцарем, защитником… Влюбленность будет толкать его на подвиги, и он даже ждать не станет… он сам будет искать причину защитить вас или ваше имя! Закончится тем, что вы же будете штопать его после дуэли, а то и оплакивать, чего доброго!

— Разве между нижними чинами возможны дуэли? — поразилась я.

— А они что — не мужчины? — в свою очередь удивился доктор.

Ну, так-то — да… И я взялась предотвращать.