"Фантастика 2023-110". Компиляция. Книги 1-16 (СИ)

Уже на подходе к Гранвелю нас догнал изящный двухместный ландолет. Форейтор горестно простонал:

— Мада-ам, ну как же так? Вы не дождались! Присаживайтесь со всем удобством, и вы, молодой господин, тоже.

Так же неспешно, как мы шли, экипаж катился по центральной площади. Франсуа, кажется, отошел от неожиданности и предположил:

— Кажется, губернатор добр к нам. Вы зря так волновались, мама.

— Решение еще не принято, но не переживайте — вам просто нужно оставаться самим собой. Сейчас отец гордился бы вами.

И ребенок улыбнулся, снова поправляя кружевное жабо и шитые золотистым узором обшлага жюстикора.

— Мы вдвоем с ним выбирали этот цвет, — довольно заглянул он мне в глаза.

— Да, в цветах мужского наряда он тоже замечательно разбирался.

— Вам не больно, когда я вспоминаю его вот так — вслух?

— Нет, — улыбалась я, — я все равно думаю о нем почти постоянно. И говорить о нем только приятно.

Вестибюль дворца показался мне незнакомым — в прошлый раз он был празднично украшен розами и статуями, а сейчас в пустом пространстве под высокими сводами гулко отдавались наши шаги. Нас встретил мужчина в скромном костюме и попросил пройти за ним, иначе мы рискуем запутаться в переходах. Я благодарила… сердце билось где-то в горле, рука судорожно сжимала скальпель.

Я не смогла без него. Просто не могла заставить себя выйти из дома без единственного своего оружия, без единственной теперь защиты. И мысли наподобие «кому ты сдалась, возрастная дура?» в адекватное состояние не возвращали. Без этого предмета, в этот раз перевитого для маскировки винного цвета лентой, я чувствовала себя не то, что беззащитной — голой.

Де Роган встретил нас в своем кабинете, вставая из-за стола. Но движение не закончил, опустившись в полу-кресло опять и не сводя взгляда с моего сына — то, чего я и ожидала, к чему готовилась эти дни.

— Ваша светлость, мсье герцог, — сделала я глубокий «придворный» реверанс, который тоже репетировала последние пару суток. При нем поклон настолько низок, что лицо упирается в складки раскинувшегося по полу платья, и чтобы не испачкать их пудрой, принято поворачивать его набок. Я ткнулась, что называется, мордой… потому что скальпель тоже достиг пола и стукнул. Гадство… к глазам подступали слёзы. Сейчас этот гад должен хоть что-то сказать, чтобы я поднялась наконец. И почти сразу же прозвучал смешок и шаги — хозяин кабинета шел к нам.

— Позвольте вашу руку, виконтесса, — потянул он меня за протянутую руку и помог выйти из реверанса, целуя её потом.

— Я смотрю — ничего не меняется. Вы опять с ножом. Лекарь снова на посту?

— Дворец полон народа, а болезни молодеют, — согласилась я.

— Позвольте представиться, ваша светлость, — прозвучал сбоку взволнованный голос сына, — Франсуа-Луи виконт Ло де Монбельяр.

— Весьма приятно, но у меня имеются вопросы по этому поводу, — резковато ответил де Роган, внимательно изучая его лицо вблизи: — Поэтому, молодой человек, позвольте мне побеседовать с вашей матушкой наедине. Я долго не задержу вас, прошу подождать в креслах за дверью.

— Мадам? — почти шепотом спросил сын.

— Мы давние знакомые с его светлостью. Благодарю вас за беспокойство, Франсуа, но оно беспочвенно.

— Как скажете, мадам, — бросил ребенок предостерегающий взгляд на герцога.

Когда дверь за ним закрылась, я перевела взгляд на де Рогана.

— Смелый малыш, — прошептал тот и помолчал, внимательно разглядывая меня: — А вы тогда носили сына ла Марльера… Де Монбельяр знал об этом? — и сразу же ответил сам: — Думаю — да… вы должны были сказать ему, это в вашем духе.

Я молчала.

— Не отрицаете. И опять я не ошибся — вы умны, с вами действительно было бы о чем говорить, даже о стратегии наступления. Это ваши мысли?

— Элементарная логика, — держала я себя в руках.

— Какая…? Почему я уже ничему не удивляюсь? Что вы сейчас сказали? — он по-шутовски оттопырил ладонью ухо. Специально выводил меня! И я не сдержалась, он бесил меня с первой встречи, с самого первого его слова и взгляда.

— Я сказала — простая логика! Это просто — в солдата труднее попасть, если на его груди не белеет жирный крест. И конная лава или пеший строй россыпью не понесет такие потери, как сомкнутый.

— Как случилось, что вы родили сына от Алекса? — провел он меня за руку и усадил на канапэ.

— Спросите у него. Я не собираюсь обсуждать подробности. Но хочу просить вас подумать вот о чем — Франсуа родился в положенный срок, в законном браке и является дворянином в шестнадцатом поколении. Мой сын записан в первой дворянской книге, как отпрыск одного из самых старинных Домов Франции.

— Младшая ветвь.

— Это не так важно, ваша светлость! Зато перед ним открыты все дороги, он может получить хорошее образование. Что ждет его, объяви вы его бастардом ла Марльера? И на каком, извините, основании? Внешность? Так у него мои волосы.

— Алекса.

— Да ну? У него черные глаза моего мужа.

— Алекса. Это его ресницы, его черты лица. Любой, кто увидит их рядом, неминуемо сделает правильные выводы.

— Я благодарна вам, ваша свет…

— Зовите герцогом. За что вы мне благодарны?