"Фантастика 2023-116". Компиляция. Книги 1-18 (СИ)

— Густав, не пойму, зачем я поторопился с докладом? Теперь ничего не поделаешь, придётся подчиниться. Уходим!

Максим осторожно открыл глаза. В голове звенело, как будто по ней перекатывалась горсть мелочи. Облизав пересохшие губы, он пошевелился. Под ним скрипнула узкая койка, и стоявший к нему спиной немец обернулся. Наклонившись и внимательно посмотрев в лицо Максиму, он что-то крикнул, и тут же рядом появился второй, в серой куртке подводника и пилотке с орлом.

— Ну как? Очухался? — спросил он на безупречном русском языке.

Максим посмотрел на свою мокрую робу и осознал, что он ужасно замёрз. И в подтверждение этого его начало трясти крупной дрожью. Зубы застучали в такт с трясущимися пальцами. По телу волнами побежали судороги.

Немец посмотрел на него и усмехнулся:

— Что ж ты налегке выперся на мороз? Неужели ничего теплее не было? Сейчас тебе куртку принесут, а то на лодке холодно. Обогрева не хватает. Всё-таки север — это север.

Максим оглянулся вокруг. Вогнутые стальные стены, трубы с манометрами, вентили.

— Где я? — спросил он, поднявшись и спустив ноги.

— У меня на койке! — засмеялся немец.

— А ты кто?

— А кто ты? — вопросом на вопрос ответил немец и засмеялся ещё громче.

— Я первый спросил.

Максим потрогал шишку на затылке и застонал. Он попытался встать, но немец его остановил.

— Лежи! Наш док сказал, что у тебя сильное сотрясение.

— Кто меня так?

— Боцман. Этот бить умеет.

— Я что, на подводной лодке?

Немца, судя по всему, ужасно забавлял растерянный вид Максима, и он хохотал, оглядываясь на ничего не понимавших из их разговора, обступивших немецких моряков:

— Какой ты догадливый! На твою похожа?

Максим пропустил мимо ушей провокационный вопрос и спросил:

— Это же немецкая лодка?

— Она самая!

— А что ты здесь делаешь? Ты же русский.

— Нет, я не москаль. Я из львовских, если тебе это о чём-то говорит. Степан Горбунко, так меня кличут. А кто ты, мил человек?

Максим посмотрел на обступивших его матросов и, рассудив, что скрывать свое имя бессмысленно, ответил:

— Максим Зайцев.

— Максим? Это же надо, так моего шурина зовут, — Степан даже хлопнул Максима по-свойски по плечу, будто перед ним и впрямь был его шурин. — Ну и наделали вы шума со своей лодкой! А тебя теперь везём в Нарвик, будто принца. Командир, как радиограмму дал, так все сразу будто с ума сошли. Сам папа Карл летит нас встречать!

Максим мрачно посмотрел на довольного Степана и, обхватив голову, задумался. Как же он так опростоволосился? Перед глазами плыли лиловые круги, и мутило от накатывающей тошноты. Но хуже всего было то, что он ничего не помнил. Виденная то ли в бреду, то ли наяву, в памяти всплывала рыжая голова немца. Максим попытался напрячь память. Он ведь пошёл за Акопяном? Где же тогда Рафик? Может, тоже здесь, на лодке? Степан Горбунко, вдруг резко посерьезнев, спросил:

— Максим, так ты с русской лодки или с американской? Ответь мне как земляку, а то уж очень интересно.

Подождав с минуту и, видя, что Максим отвечать не собирается, усмехнулся:

— Тебе всё равно язык развяжут. Зря запираешься. Я ведь почему спросил. Командир уверен, что вы американцы. И как я ему ни доказываю, он не верит, что у русских может быть такая лодка.

— А с чего ты взял, что я русский? Может, я как раз из Америки! — Максим с неприязнью посмотрел на Степана и скривился, потрогав затылок.

Горбунко снова похлопал его по плечу и сочувственно сказал:

— Понимаю, у тебя голова трещит, а я со своими расспросами. Нет, ты не американец. И дело даже не в том, что ты говоришь по-русски. У тебя на майке написано «Пью всё, что горит!» С такой надписью только русский будет ходить.

Максим совсем забыл про эту глупую надпись на своей футболке и такую же идиотскую физиономию со стаканом в руке. Степан, между тем, не унимался:

— Я с командиром на коньяк поспорил, что лодка русская. Так скажи — выиграл я или нет? За это я и тебя угощу, если захочешь. Я тебя про лодку не спрашиваю. Это у тебя другие спросят. Ты мне только ответь — чья она?

Максим опять проигнорировал его вопросы и прислушался. Где-то рядом гремели дизели. Их удушливая гарь и вонь солярки, смешанная с запахом дешёвого одеколона и пота, стойко заполнили кубрик. Лодка полным ходом куда-то шла в надводном положении. Матросы, так и не проронив ни слова, стояли кругом и прислушивались к беседе, напряженно следя за каждым его движением. В тесноте кубрика немцы давили друг друга, но не уходили и ждали, что им перескажет Степан Горбунко.

— Как же ты в экипаж к немцам попал? — попытался сменить тему Максим.