"Фантастика 2023-119". Компиляция. Книги 1-23 (СИ)

— Чуб решился на войну, — убеждал хозяина Лаудсвильский, — твой замок — первое препятствие на его пути, и нет никаких шансов, что он его минует. Мы устоим, если объединим усилия. Владетель Брандомский уже заявил о своей полной солидарности с нами, с минуты на минуту мы ждем вестей от ярла Гоонского. В такой ответственный момент следует забыть все старые обиды и разногласия.

Фрэй от души пожалел, что не задержался в Бурге еще на месяц. А причиной всему была скандальная история с королевой Ингрид, в которую каким-то боком оказалась замешана его жена. Король Рагнвальд, с прискорбием следует это признать, повел себя неблагородно и начал ворошить то, что умные мужья предпочитают в упор не видеть. Ему показалось, что это дело политическое. Вот ведь идиот, прости Господи! Он, оказывается, свято верит в непорочность своей жены! За такую доверчивость буржские острословы тут же окрестили короля благородным ожским оленем. После чего Его Величество не нашел ничего лучше, как обвинить Кристин Ингуальдскую в сводничестве и пожелать ее мужу, благородному Фрэю, доброго пути.

— Нордлэнд поможет Приграничью?

— Во всяком случае, орден будет с вами до конца.

Фрэй все-таки выпил вино из серебряного кубка, но большого удовольствия от этого приятного во всех отношениях процесса не получил. Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять — даром серые помогать не будут. Еще большой вопрос, кто лучше — серые или меченые. Если бы Фрэй был уверен, что Чуб не будет мстить, он тут же принял бы все условия Башни. В конце концов, Фрэй не ярл Гоонский и не владетель Брандомский, он всего лишь добродушный увалень, втянутый по молодости лет в кровавое дело. А что касается Башни, то не так страшен черт, как его малюют. Сотни лет приграничные владетели были ее вассалами, и за это время случалось всякое, и плохое, и хорошее, но жизнь-то продолжалась, пока не докатилась до наших окаянных дней. Было о чем подумать Фрэю Ингуальдскому.

Прибытие Гоонского быка в замок Ингуальд явилось полной неожиданностью для его союзников. Судя по всему, ярл Эйнар внимательно следил за происходящими на границе событиями. Брандомский, извещенный ярлом заранее, приехал следом. Бывшие враги дружески обнялись, словно не было между ними многих лет интриг, раздоров, а подчас и открытой вражды. Эйрик Маэларский, сопровождавший ярла, иронически улыбался, глядя на дружеские объятия недавних врагов. Однако и сам пожал руку Брандомскому почти сердечно — близкая опасность объединяла всех.

Гоонский внимательно слушал собеседников, маленькие глазки перебегали с одного лица на другое, массивное кресло, в котором расположился благородный Эйнар, уныло поскрипывало. Ошибиться сейчас в анализе ситуации, поставить не на ту карту — значило проиграть все, в том числе и жизнь. Эйрик Маэларский с интересом наблюдал за дядей, однако лицо ярла оставалось непроницаемым, только раз на это лицо набежала тень, когда Лаудсвильский упомянул о появлении чужаков в Ожском замке. Сам Маэларский ничего хорошего от Чуба не ждал и был уверен, что рано или поздно все должно было закончиться именно так, как закончилось.

— Сколько воинов может выставить орден в помощь владетелям Приграничья? — спросил Гоонский у Рекина.

От этого поставленного в лоб вопроса Лаудсвильский слегка растерялся. Здесь, в Ингуальдском замке, в его распоряжении находилось три десятка воинов, еще приблизительно столько же было разбросано по всему Приграничью.

— Орден не собирался вести в крае военных действий, — оправдывался он.

На лице Брандомского мелькнула слабая улыбка, из чего Маэларский заключил, что в словах Рекина далеко не все было правдой. Впрочем, это уже не имело особого значения: серые уступили инициативу меченым, и теперь Чуб будет диктовать дальнейший ход событий.

— Шестьдесят воинов — сила немалая, — заметил Фрэй, которого в эту минуту более всего заботила безопасность собственного замка, — Добавим к этому пятьсот наемников у Змеиного горла.

— На наемников надежда плохая, — возразил Брандомский. — Я уже не говорю об условиях контракта, где черным по белому написано об их невмешательстве в наши междоусобицы, но, скорее всего, Чуб им еще и приплатит за это невмешательство.

Благородного Бьерна поддержал владетель Эйрик:

— Если у наемника будет выбор: воевать за плату или через губу плевать за те же деньги, то нетрудно догадаться, что он предпочтет.

— Сброд — он и есть сброд, — подвел черту Гоонский.

— Никто не знает, какой силой располагает Чуб, — напомнил Маэларский, — вряд ли он затеял войну, имея под рукой только сотню меченых.

Брандомский согласился с Эйриком — капитан меченых хитер и осторожен. Двадцать лет он кружил над Приграничьем, как коршун над добычей, а когти осмелился выпустить только сейчас. Наверняка силы чужаков значительны.

— Быть может, Чуб просто блефует, — осторожно заметил Фрэй, — готовится нам выставить какие-то требования.

— Скажем, восстановить Башню, вернуть земли. Не будем забывать, что Тор Нидрасский всегда был союзником меченых — кто знает, какую игру они с Чубом ведут сейчас.