— Частности, да, — согласился Анциферов. — Далее. Марину вы сюда к нам провели. Повторю вопрос: из нас кому такое по плечу? Вопрос риторический, ибо никому.
— А еще, — тихо проговорила Марина, — Игорь Юрьевич из нашей дальней оранжереи выходил. Даже три раза. И возвращался, — она улыбнулась, — тоже три раза.
— Тем более, — сказал Анциферов. — Впрочем, кто бы сомневался… Кстати, расскажете же потом, как оно там? Однако не отвлекаемся. Первую причину я изложил. Вы не такой, как мы, поэтому какое может быть «ты»?
— Для меня нормальное, — обронил Саша.
— Ты у нас На-Всё-Про-Всё, — отмахнулся Иван. — И вообще это дело твое. Я никому ничего не навязываю. А лично для меня есть вторая причина. Имя.
— То есть? — удивился Игорь.
Анциферов хитро прищурился.
— Смотрите, — сказал он. — Я вот Иван, так? Сколько есть иноязычных вариантов моего имени? Иоганн, Джон, Джованни, Жан, Юхан, Хуан, Жуан…
— Вано, Аванес, — подсказал Елохов.
— Да. У Павла тоже вариантов уйма: Поль, Пабло, Пауль и так далее. У Матвея — Мэтью, Маттео, Матеус и тоже так далее. У Александра…
Есть такое понятие — вязкость мысли, подумал Игорь. Прервал перечисление:
— Понял-понял. Но что с того?
— У вашего имени практически нет иноязычных аналогов! Скандинавское Ингвар отметаем! Далее. У вашего имени нет огрубленной формы! Я вот — Ванька, Ванятка, Ванюшка. Павел — Павлик, Павлуша, Пашка.
— Павка, — дополнил Елохов.
— Не мешай! Матвей — Мотька…
— Да понял я! — Игорь чуть повысил голос. — Что с того-то?!
— С того то, что не только вы не такой, как мы, но и само ваше имя не такое, как наши!
— Тьфу, — отчетливо выговорил Елохов. — Уши вянут.
— А ты, Паоло, их водичкой поливай, чтоб не вяли, — парировал Анциферов.
— Ага. Святой водичкой, — с невинным видом вставил На-Всё-Про-Всё.
— Еще один скептик… Говорю же: никому не навязываю! А свое понимание — его выразил! Да, чуть не забыл: имя ваше, Игорь, не случайно на букву «И» начинается! А наши имена, обратите внимание, апостольские! Александра не считаем, его те, мутировавшие, только за мудана и держат, а к Свящённым не причисляют! Все не случайно, все одно к одному! Паззл складывается! Не думаю, что вы вот прямо-таки
— Вы даете… — пробормотал Игорь. — А чего я предтеча?
— Не чего, а кого! Предтеча
— Который что?
— Который то! Не ясно разве?
Идиотство какое, подумал Игорь. Время теряем…
Елохов сформулировал кратко и четко:
— Игорь. Наш умник Иван намекает: вы — предтеча спасения. И, соответственно, спасителя. Умнику видение было. Или много видений.
— Хотя бы не с большой буквы? — осведомился Игорь.
— Полагаю, с большой, — сообщил Анциферов. И уточнил: — Это вопрос веры.
Игорь оглядел присутствующих. Елохов откинулся на стуле, уставился в потолок; На-Всё-Про-Всё ухмылялся, откровенно веселясь; Смолёв курил с отсутствующим видом. Нужно было как-то сменить тему. Сказал первое, что пришло в голову:
— А кстати, Иван, объясните еще, почему вы все время имена вот так переиначиваете, на зарубежные лады?
Анциферов промолчал, вместо него ответил Саша:
— Развлекается.
А Елохов, не меняя позы, добавил:
— Он у нас гуманитарий.
— Тогда, — попросил Игорь, — рассказали бы, кто вы по специальностям. — Он принужденно улыбнулся: — Если не секрет. Обо мне вы знаете. Я знаю про Александра и Петра. И про Марину, конечно. А вы, Павел, Матвей, Иван, кем были?
— Были… — повторил Анциферов. — В жизни. А теперь сплыли. В загробное царство…
— Опять мистика, — констатировал Елохов. — Игорь, я заведовал теплоэлектроцентралью. Заканчивал политех в Харькове. Матвей — программист, айтишник, в вычислительном центре трудился, а сам из Новосиба. Технари, да. А Ваня у нас по духовной части. Редактором он был нашей многотиражки. И образование соответствующее — журналистика, в тутошнем универе.
— Спасибо, — сказал Игорь. — Теперь, можно сказать, почти полностью познакомились. А дальше я предлагаю вот что. Давайте, Иван, чуть поменяем очередность наших… э-э… откровений. Давайте сейчас я… э-э… возьму слово. — Он понадеялся, что доля иронии поможет снизить пафос, так некстати созданный Анциферовым, а заодно и разрядит нервозность. — Расскажу… нет, поведаю… поведаю вкратце историю моих… э-э… похождений? свершений? ну, вы поняли… историю за последний месяц.
Расценил молчание как знак согласия. Предупредил:
— Только, очень прошу и даже настаиваю: вторую часть рассуждений Ивана о моей особости оставим в стороне. Особость есть, не отрицаю, но более чем достаточно первой части: почему-то, не знаю почему, мне доступно то, что недоступно вам. Это просто факт. Вот и ограничимся фактами. Во всяком случае, до времени. Согласны? Спасибо. Поехали.
Глава 28. Спасибо за внимание