"Фантастика 2023-119". Компиляция. Книги 1-23 (СИ)

— Не спорь, Максимыч, тут покамест я командую, — Александр подмигнул. — А вы, стало быть, исполняйте, хе-хе.

Точно, уникум, подумал Игорь. И на место поставил, и не обидно — потому что самоирония в тоне.

— Есть исполнять! — поддержал он «командира».

Остальные промолчали.

— Ничего, — подбодрил их На-Всё-Про-Всё, — бывало и хуже. Какие наши годы? Ага. Значит, так. Алексеич, Максимыч, вы во главе. Как старшие. С крестом. Мы за вами, вчетвером, с домовиной. Готовы? Двинули, что ли.

***

От мастерских до «перепонки» было тяжко. Игорь подбодрил себя: ерунда, втянешься! Все втянемся! Вот от Отшиба до «нуля» будет тяжко по-настоящему. Но справимся! И мысленно поблагодарил отдел 31/3 за очень даже неплохую свою физподготовку.

Процессию встречали Ольга и Анна. Сообразили без подсказок — с двух сторон стали деликатно поддерживать Анциферова, которому, похоже, приходилось труднее всех.

А вот Павел — теперь тот шествовал впереди, держа крест перед собой, даром что материалист, — ничего, терпит, отметил Игорь. Поглядел на своих партнеров по грузу: что Саша, что Матвей — шагают, как роботы; Петя пыхтит и потеет, но при его комплекции это нормально.

Девятый уровень, ход к Отшибу. Физически стало гораздо легче… психологически же — Игорь постарался об этом не думать.

Отшиб.

Молчаливые женщины.

— Максимыча с Алексеичем пристройте пока отдышаться где-нибудь, — сказал Александр. — А нас к покойной сопроводите.

Глава 31. Справились

11.06.49, пятница / неопределенность

Все так же вчетвером внесли гроб — уже с телом — в гостиную, водрузили на стол.

— У нас полночь, — тихо сказала Марина. — По нашему счету пошел третий день.

Началось прощание.

Возлагали цветы — живые цветы, много! Откуда, удивился было Игорь? Тут же вспомнил: да что это я, из оранжерей, конечно! Оттуда и большой венок, сплетенный тоже из живых цветов.

Марина положила в изножье букетик белых ландышей. Те самые, понял Игорь, из квазиреального весеннего леса. Тот лес сменился заснеженным полем, поле — морским берегом, а ландыши остались ландышами, не превратились ни в снег, ни в горсть песка, спасибо на том…

Заговорил Анциферов:

— Мы с Таней одного поколения. Но вот так дико сложилась жизнь, что мне сейчас семьдесят, а ей почти девяносто четыре. Для нее, для всех вас, дорогие женщины и девушки, да и для нас, конечно, двадцать марьградских лет стали испытанием, аналогов которому нет в истории человечества. Татьяна выдержала испытание с честью. Мы, для которых испытание продолжается, будем помнить об этом, как помним об ушедших раньше. Вечная тебе память, Татьяна Леонидовна. Царствия тебе Небесного.

Он тяжело оперся руками о бортик гроба, коснулся губами лба покойной, сделал шаг назад, покачнулся, едва не упал — удержали стоявшие рядом женщины.

Возникла пауза. Разрядила ее Марина:

— Среди нас нет родных дочек и внучек бабушки Тани. Она так и посмеивалась над собой, говорила: я ничья бабушка. А на самом деле она была наша бабушка, наша! Нас мало, нам иногда трудно уживаться друг с другом, недолго и поссориться на ровном месте… Бабушка Таня умела все это сгладить. Ее будет очень не хватать. Давайте помнить о ней и не подводить ее…

Стали поочередно подходить к изголовью, а Игорь мысленно похвалил Марину: умничка! Страшное же дело — психологическая совместимость/несовместимость: всю жизнь, изо дня в день, одни и те же лица, одни и те же голоса, одни и те же слова, привычки, жесты… поубивать друг друга можно… Между прочим, у мужчин здешних — та же история, и нехорошие признаки действительно видны: постоянные пикировки Анциферова и Елохова, странности Смолёва… Парадокс, но куда легче Саше. Физические нагрузки велики, зато постоянно занят чем-то по всему Марьграду и окрестностям, с соседями общается сравнительно мало. У Марины, кстати, похожая ситуация. Наверное, и парадокса никакого нет: выше физическая нагрузка — ниже психологическая, а в сумме константа.

Что за чушь в голову лезет, оборвал он себя. Константы какие-то… Лучше бы узнал, почему женщины — все, кроме Марины — живут на этом своем Отшибе, словно взаперти. Сообразил: не бином Ньютона. Мехмат мне альма-матер, в конце концов, или где? Ясно же: для Местных уровень «нуль» — они называют его самым низом — непереносим эмоционально. А то даже и физически… Вот и для женщин, внешне совершенно нормальных, не мутировавших — пусть Местные и окрестили их муданками, — для этих женщин уровень «нуль» тоже враждебен. Другого варианта нет, потому что, будь иначе, зачем бы им жить вдвое быстрее нормального, зачем стариться и умирать раньше времени? И только Марине нынешней, как когда-то и его Марине, никакой здешний уровень не страшен — вот еще одно проявление их уникальности.

Ясно, как же, сыронизировал он в собственный адрес. Явление — да, вот оно, увиделось в целостности, но почему оно такое?!