"Фантастика 2023-119". Компиляция. Книги 1-23 (СИ)

Поставили гроб на тележку. Александр выдал очередное: «Двинули» и поехал, оставляя за собой относительно чистую полосу. Что ж, двинули следом. Покатили.

В пути не произнесли ни слова. Дорожка привела к промежутку между двумя вагонетками. Справа и слева — детали сцепки. Срезаны автогеном или чем-то вроде, понял Игорь. На-Всё-Про-Всё постарался… Рельсов нет — это сторона периметра, обращенная к Заливу, а самого Залива не видно — туман непроглядный… Вагонетки ложные… но как бы и настоящие… До оболочки от них еще метров пять, наверное… Да, точно, вот и рядок могил… четыре их пока с крестиками, а пятая ждет… И Александр возле нее.

Опускали гроб в могилу, забрасывали землей тоже безмолвно. Потом Саша приладил крест. Потом медленно прошли к другим захоронениям. На первом же из них — а считая слева направо, на четвертом — табличка гласила: «Осокина Марина Станиславовна. 14.11.2004–03.03.2048». Вот и встретились, подумал Игорь. Показалось, Марина-дочь услышала это непроизнесенное. Нет, поправил он себя, не показалось! Поверилось: обе Марины услышали.

В руке Маринки-живой — тоненький хлыстик ландышей. Отделила две веточки, одну протянула Игорю, вопросительно взглянула на него. Взял, конечно… Возложил на холмик. Марина пристроила тоже. Прошептала: «Не люблю ходить сюда, почти не хожу, помню маму живую, но раз уж здесь… И тете Поле тоже, и тете Вале. Их я помню. И Марии». Положила на три первые могилы по веточке. Ландышей не осталось. Судьбы, мелькнуло у Игоря в голове. Судьбы людей, судьбы цветов. Напрасные ассоциации, сказал он себе, на усталости настоянные, неправильные.

Возвращались разрозненно. Саша укатил на роллере; тележку, сказал, оставьте, завтра заберу, шагайте налегке. Девушки вчетвером пошли быстро; Игорь, Марина, Петр, Матвей отстали, им спешить было уже некуда.

Потом — поминки, почти безмолвные. Произносилось лишь самое необходимое.

…Теперь Игорь проваливался в сон, а пока еще не провалился до конца, подумал: вот, допустим, сумею я вернуться в мир, да еще Маринку с собой возьму — и как же они со следующими похоронами справятся?

Мысли стали неуправляемыми, потом неуловимыми, потом вовсе растаяли.

Глава 32. Все не так, ребята

12.06.49, суббота

Как-то раз, в далекие-предалекие годы, Коммодор стал случайным свидетелем разноса, технологию которого запомнил на всю жизнь как суперэффективную. Был тогда Коммодор не Коммодором и даже не офицером. Был он всего лишь курсантом. Разнос учиняла завкафедрой иностранных языков двум молодым преподавателям той же кафедры. Что-то она им высказала, что-то они посмели возразить, да с апломбом, вот и последовало: завкафедрой не повысила голос, а, наоборот, понизила почти до шепота. Слова, пожалуй, не имели значения: все решал тон. Юный Сережа не был робкого десятка, но в тот момент ему сделалось жутковато. Позже он понял: имело место приведение к покорности методом нейролингвистического программирования. Осознанно применяла завкафедрой этот метод или нет — тоже не имело значения. Наглецы потухли через пятнадцать секунд.

Кому-то такое дано от рождения; кто-то осваивает НЛП на специальных курсах; Сережу Смирнова, будущего Коммодора, обучила жизнь. Точнее — служба. Когда требовалось, он мог грянуть так, что провинившиеся приседали бы от ужаса, кабы не обязанность держать стойку «смирно». Впрочем, бывало, что и приседали… А в других случаях — как сейчас — предпочитал более или менее изощренное модулирование.

— Ну что, тезка, — начал он как бы задушевно.

Посмотрел в окно кабинета, сразу отвернулся — утреннее солнце над Заливом било в глаза. Опускать штору не стал: пусть сидящему напротив старшему лейтенанту Шульге будет неуютно. Продолжил тем же тоном:

— Так как успехи-то? Расскажи-ка, старшой. Да ты сиди, сиди. Ну?

Шульга прокашлялся, тут-то Коммодор включил полную громкость — гаркнул: «Молчать!» — и перешел на постепенное понижение до полушепота. Причем с обращением на «вы» — для подчиненного это плохой признак:

— Вы, товарищ старший лейтенант, часом не прихворнули? Перхаете вот, да это бы нагадить с грот-мачты, а с головой у вас как, все в ажуре? Ваши, товарищ старший лейтенант, орлы, а вернее, бараны, мне сюда в расположение кого наволокли? За одни сутки патрулирования — мужиков дюжина, баб девять штук. С ориентировками ни у кого даже отдаленно общего нет. Возраста́, и те у половины не подходят, то старпёры, то малолетки…

Он подался вперед, заговорил — почти зашелестел:

— Вы, товарищ старший лейтенант, может быть, думаете, что задача вашей группы — патрулировать Город с пристрастием? Ужас наводить на мирняка? Волочь кого ни попадя? Чем больше, тем лучше? Чтобы по Городу, да что там по Городу, по всему региону чтобы гон пошел — дескать, свирепую спецоперацию органы проводят, метут без разбора, волокут в загородную контору, каковая контора, оказывается, не ихтиологией-археологией занимается, а вполне себе силовая? Вы, товарищ старший лейтенант, по собственным каналам уже доложили об успехах? Дырочку для медальки уже провертели?