Выехали к своим, когда совсем рассвело. Таволгу приняли лекарцы, среди встречающих каланчами торчали Гаер и Второй. Рыжий арматор ожесточенно кусал трубку, Выпь, судя по всему, так и не ложился.
— Ну, — заговорил, обегая взглядом, когда Юга подошел к нему, — подсмотрел, что хотел?
— Подглядел, — устало кивнул Третий, — ай, досыта нагляделся…
Не договорил, отвернулся, упал на колени, выкашливая из себя мутную слизь.
Выпь оказался рядом, сгреб волосы.
— Помочь? — спросил участливо.
Юга чуть не поперхнулся желчью и смехом. Отмахнулся. Принял от Второго флягу с водой, прополоскал рот. Протянул с омерзением:
— Ай, чтобы я еще раз…
Выпь ткнул его в плечо заскорузлым пальцем, растер бурый след.
— Не ранило?
— Доспехи сберегли. Поклевало, не прошибло нигде. Таволгу приложило и еще одного, остальные целыми пришли. Плохо, пастух. У Нума люди на подхвате…
Выпь помолчал. Играл желваками. Юга пихнул его бедром, пошел к реке.
— Ополоснусь хоть с дороги. Новости есть какие?
— Сом да Солтон укатили, Гаер снаряжается.
— Лагерь на кого оставляют?
— На Пегого. — Помолчал. — И на меня. Я вроде как по советам.
Юга глянул через плечо.
— Расте-е-ешь, — протянул с неясной насмешкой.
Выгнулся, скидывая шкуру доспехов, Выпь отвел глаза.
Вспомнилось вдруг, как схожим манером Юга скидывал образ черной твари после гостевания у Греты. Лаброс.
Плеснула вода, и Выпь, кашлянув, снова заговорил:
— Знаешь, чего не пойму? Слышишь?
— Слышу, говори, — глухо откликнулся Юга, обливаясь водой и жмурясь от кусачего холода.
— Почему на этом Хоме встали? Чем другие хуже? А этот чем лучше? И они уперлись. И мы не уступаем.
Юга помолчал, растирая кожу.
— Рыжего не пытал?
— Нет. Думаешь, знает?
— Он-то? Да вполне, — Юга, вытянув над головой, рассматривал свои руки, сжимал пальцы, будто впервые видел, — спроси-спроси, потом мне расскажешь. А если стесняешься, я могу и лично подкатить
Выпь усмехнулся, покачал головой.
— Сам.
Юга наскоро домылся, вышел на берег, выкручивая волосы. Улыбнулся, головой толкнул Выпь в плечо.
— Давай я тебя порадую, пастух. Есть идея, как локуста поймать. Ноги у них знаешь, с зазубринами. Пильчатые, под углом. Если сеть какую кинуть, можно взять.
— Можно, — задумался Выпь, кивнул. — Локуста — красивые.
— Ну уж, — фыркнул Юга, вскинул голову, тряхнул мокрыми волосам. — Я-то всяко лучше.
— Даже когда блюешь — первый красавец на селе, — серьезно поддержал Выпь.
Глава 24
Молчание стыло, загустевая. Нил и Михаил умели хранить обоюдоострую тишину красноречиво, звеняще.
«Не нравишься ты мне», читалось на лице у каждого.
Но оба немствовали.
Лин старался не эскалировать конфликт, с примирительными речами не лез.
— Ах, сердце мое! Если бы я знал, как все обернется, подготовился бы заранее, — сокрушался Нил, пока они пробирались ночными улицами к воронке.
— Ты знал, — скупо обронил Михаил. — И подготовился очень хорошо. Очень заранее. Будь Лин один, тебе бы удалось его провести.
Нил растянул губы в улыбке, холодея глазами. С куда большим удовольствием он бы воткнул наваху в медвежий загривок Иванова.
— Ну я, все же, не такой наивный, — вступил Лин.
Нил с Михаилом с одинаковым выражением глянули на него, потом друг на друга.
— Что же, по крайней мере теперь наш мальчик в надежных руках, — дипломатично улыбнулся Нил.
— Никаких «наш», — проворчал Михаил.
Примиряться с Крокодилом он не желал.
Лин только вздохнул. В упрямстве Иванов мог потягаться с любым из Первых. Пожалуй, прикинул Лин, они бы сошлись с Мастером. Эфор не жаловал людей, но умел уважать некоторых из них.
Веллер ждал Крокодила, затененный в укромной ложе. Он ничем не выделялся из десятка других лодчонок; Нил предпочитал прятать иглу в игольнице.
— Еще раз предупреждаю — лот под охраной.
— Значит, ты и поможешь нам ее ликвидировать.
— Ликвидации не по моей части, Ледокол, — поморщился Нил.
Лин уверенно добавил:
— Мы постараемся избежать кровопролития.
Михаил с сомнением покачал головой.
— Едва ли это в нашей власти, Лин. Хом Лок это Хом Лок.
И посмотрел на Нила особо выразительно. Крокодил только зубы показал. Что отвечать? Во всем Луте не сыскать хранилища надежнее. Что банки, что подподушечные хранилища, когда был целый Хом, самой физикой происхождения предназначенный для сокрытия?
Нил не был глупцом. Лот такой баснословной ценности нельзя держать при себе. Особенно когда бродили вокруг охочие до добычи люди Ведуты и шушера помельче. Хом Лок принимал на хранение любую вещь любой стоимости, кремальеров не интересовало содержимое ячейки, а сам клиент, после оплаты, вправе был лично определить место и условия изъятия.
Ну, Нил и выбрал.
От души.
— Хочу напомнить, радость моя, что я спас тебе жизнь. И не пожалел ради этого некоторых весьма редких своих активов.
— Я ценю это, Нил, — серьезно ответил Лин, прежде чем Михаил решился вытолкать Нила за борт, Луту в пасть. — Правда. Ценю.
Нил прижал руки к сердцу.
Иванов неприязненно покосился на виолончель.
— Зачем ты таскаешь с собой эту бандуру?