"Фантастика 2023-138". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)

А еще было — на лобовых тяжах раскинули здоровенные диски из светлой кожи. Были те диски разрисованы с обеих сторон, красным по белому. Гаер сперва решил, что барабанец какой ладят. Не угадал. Как подошел, как раз в деле начали пытать: потянули за жилу и диски закачались, закрутились, и увидел Гаер, что две картинки в движении сливаются в одну.

Из интереса залез на соседнюю корабеллу, что выше стояла, стал глядеть оттуда — и чудно, будто не корабелла в полном боевом снаряжении под самым носом, а или веллер, или вовсе — дичь какая-то.

Обманывали те диски зрение, туманили головы.

— Сам придумал или мастера какого припрятал?

— Сам, — отозвался Волоха с улыбкой.

Гаер только хмыкнул. Такие вот затеи Иванов мог подхватить только у других ребят, старшей масти. Не иначе, на Рыбе Рыб не просто так гулял, не только корабеллы оттуда утянул.

Доволен остался. Волоха ловчила был с выдумкой, даром что тать. Посмотрел арматор еще на мочальные хвосты кометных огней, поглядел, как переливается сигнальная арфа корабеллы.

Пришло на ум:

— А вот, к слову об огнях. С Дарием недавно вспоминали: была некогда у Хома Оливы трафаретка, «Костяная львица». Собой крепкая, богатая: пол из смальты, стены из кипариса, двери слоновой кости, туды-сюды расфуфырено по самое не балуй… Знать тамошняя каталась, гостей важных встречали, красовались всячески. И охранялась крепко — Дарий говорил, своих бивней там держал. А однажды, в обратном пустом рейсе, исчезла Львица, как скрали. Говорили, Лутово создание пожрало. Впрочем, другие на пиратов валили.

— Занятно, — улыбнулся Волоха, вежливо историю выслушав. — Скорее, правы первые — в глубинах Лута много чего ходит. Куда простым пиратам против первосортной охраны? Кто полезет? Ни одна слоновая кость того не стоит.

Гаер поскреб висок, глядя на поблескивающие зеркальца в неводах. Будто рыбки. Только одна такая рыбка могла палубу пробить до киля. Тяжелый жемчуг Хома Марины.

— Ну-ну. Я еще знаю, что корабелла та ходила в местах, где из-за сиреневого тумана над скудельницей всегда по маякам ориентировались… Иначе — наткнутся на черепок какой да на бок. Вот, думаю, может, кто запалил ложный огонь, заманил?

Волоха только руками развел, блеснул иссеченным армлетом.

— Надеюсь, хоть библиотеку не порушили, ироды, — буркнул Гаер, вспоминая пылкую речь Дария.

Князь Хома Оливы вслух мечтал, как его железные Птицы выклюют проклятым разбойникам печень.

— Думаю, книги те как раз и уцелели. Не все пираты — варвары.

Ой, доиграешься, подумал Гаер почти ласково. Впрочем, сдавать русого не собирался.

Снаряжение снаряжением, но без толкового капитана вся затея теряла смысл. А вести квадрат предстояло Волохе.

Да к тому же, Львица та, если где прикопана, очень даже самой Башне пригодится — жирно одному Хому Оливы владеть подобным громадьем.

— Ты, Леший, смотри… не подохни там, на верхотуре, не подведи меня.

— Не подохну, — усмехнулся Волоха, и больше говорить не стали.

***

— Ты голодный?

— Я могу обходиться без еды долго…

— Это я знаю. Есть хочешь?

— Хочу, — признался Лин.

Михаил только вздохнул, протянул миску с кашей. Лин отложил покусанный карандаш, смущенно улыбнулся, перенимая мису. Не так давно он вернулся «от своих», сразу же подсел к Михаилу: Плотников строгал у огня, Лин принялся рисовать, постепенно «размораживаясь».

С Мастером и своими сородичами Лин будто замыкался в себе еще больше. Тускнел. Михаилу казалось, что Первый нарочно приглушает, притупляет свое сияние. По привычке — чтобы не выделяться на общем фоне Оловянных.

Плотников уже за то был признателен Эфору, что тот не баловал своим присутствием.

Лин, опустив глаза, ковырялся ложкой в каше. Она была хороша — навариста, ароматна, горяча, даже с мясом. Михаил знал толк в походной кухне, с удовольствием уплетал за обе щеки. Миски и ложки Плотников заботливо изготовил сам, не поленился. Линовой ложке так даже пустил узорочье по черенку, чтобы веселее было наворачивать.

— Миша, что ты думаешь делать после… Когда все закончится?

Плотников задумался. Кажется, мальчик даже не сомневался, что победа будет за ними. Михаил же был готов к любому исходу.

— Если мы победим…

— Когда.

— Ну, хорошо. Когда мы победим, мне надо будет вернуться на Хом Росы. У меня там дом. И кошка. А ты?

Лин помолчал, и Михаил опять увидел тень на его лице. Быструю, легкую и глубокую, как от качнувшегося крыла птицы. Глаза померкли. Что-то мучило мальчика. Да и сегодня он больше не в альбом свой глядел, а в огонь.

У Плотникова каша горячим комом встала в горле. Осенило. Мельком себе подивился — экий пень-колода. Наклонился, коснулся тонкой руки.

— Эй. Даже не думай, слышишь? Даже не думай отдавать себя за нас.

Лин осторожно поставил миску на землю, коленом натянул пальцы.

— Я создан для этого.

— Чушь. Чушь! Кто вбил тебе это в голову?! Ты создан для этого, — Плотников кивнул на альбом, — ты создан для жизни. Для весны, для радости, для дружбы. Для любви, видит Лут! Это твоя жизнь, только твоя!