— Представь себе налогового откупщика в южных пределах. На краю степей. Он никогда не видел Царя Царей. Лишь изредка в его городок захаживают слуги лучезарного. Приедет чиновник из большого города. Или местный князь назначит хранителя ближайшей крепости. Ах да, Царь Царей еще являет волю в эдиктах. Значит ли это, что лучезарного нет? Наш откупщик и не увидит его, никогда в жизни. Только может — если преуспеет — встретит тех, кто видел царя издалека.
— О чем ты? — спросил ученый.
— О том, что ты хочешь того же. Твой бог не будет ступать по земле. Он будет пылью в луче света, духом, следящим взглядом… Но у него будут избранные жрецы, кому он станет диктовать волю, жрецы-чиновники, ее исполняющие… и может, если они станут служить усердно — увидят тех, кто говорил с ним. Божье царство — этого ты хочешь? С богом вместо Царя Царей?
— Можно просто не быть глухим.
— С этого все начинается… — двойник помолчал, словно давая ему вдуматься. — Даруй нам победу, возопят сторонники безродного узурпатора. Даруй нам победу, вторят слуги законной власти. Пройдет немного времени, и все крестьяне начнут молить о мире. Кому прикажешь помогать?
— На то и бог, чтобы знать лучше смертных.
— Бог знает, что смертные грязны и мельтешат, как мыши, — отрезал владыка. — Божье царство! — он фыркнул. — Бог-мудрец удалится в храм, как в сад медитации. Он станет созерцать гармонию, а жрецы будут бороться за усиление не то владыки, не то власти храма. А вот бог-правитель. Должно быть, он не только прижмет жрецов к ногтю, но и проследит за поставками ячменя и благовоний.
— Но ведь не обязательно… — начал Тамес, когда двойник перебил его:
— Обязательно. Бог должен быть далек, иначе перестанет быть собой. В вашей-то кутерьме и возне. Он предлагает путь, но никогда, ничего — не дает здесь. Иначе станет хуже Царя Царей — базарным менялой. Услуга за услугу. Путь потерял бы смысл.
— Чудеса века легенд… — вдруг вспомнил Тамес.
— …делали колдуны, в ту пору все они были жрецами, — закончил за него владыка. — Твои собратья правы. Но это не дает ни одного ответа. Истинным богам безразличны смертные. Тот, кто утверждает обратное, лжет. Или просто глупец.
— Скажи это жрецам.
— Зачем? — Владыка совсем по-человечески царапал ногтем полы одеяния, счищая с них грязь. — Есть путь… и только он важен. Что делают жрецы, не имеет значения.
— Тогда что же вам от нас нужно? — не выдержал ученый.
— Тебе не кажется, что это вам нужно? День за днем.
На время воцарилось молчание. Владыка оставил в покое балахон и хрустнул пальцами.
— Кто ты? — в третий раз спросил Тамес. — Зачем все это рассказываешь?
На сей раз его собеседник ответил.
— Зачем рассказываю… Ну, ты ведь понял, что шел сюда не за этим. Кто я, ты догадался по пути.
«Да?» — хотелось переспросить ученому.
Впрочем… что-то в нем и впрямь откликалось. Сила… Когда он шел, казалось, он плывет по океану чар. Когда отец сплетал потоки, он взывал к ней. «Ш
Бог, дух и сила. Отец бы понял разницу… но ему это было не нужно: в конце концов, он не был отрицателем. Отец взывал к духам, направлял силу и посмеивался над жрецами. Даже насмешка выходила беззлобной. Он относился к жрецам, как к детям.
— Я пришел… просить за брата, — наконец, выдавил Тамес. — Но ведь тебе нет до нас дела.
— Ты ошибаешься, — мягко ответил его двойник. — Ты пришел в мое царство, сколько ни сопротивлялся. Ты стал частью пути, а путь — единственное, что имеет значение.
— Ты можешь помочь?
Тамес впервые обернулся к владыке и заглянул в глаза. Тот усмехнулся, но невесело.
— Я могу сделать то, что ты хочешь. Я бы не назвал это помощью. Но как это называть, решать не мне.
Ученый непонимающе нахмурился, и двойник сжалился:
— Мир устроен просто и гармонично, достойный Тамес. В нем ничего не является из ниоткуда и не уходит в никуда. Да, твой брат будет жить. Я могу дать тебе больше, — владыка вздохнул, — такое будущее, в прошлом которого Джедд не умирал. Но все имеет обратную сторону. Жизнь за жизнь.
— Зачем тебе моя жизнь? — удивился ученый.
— Мне? — двойник скривился. — Бездна, да сколько ж вы о себе думаете! И кто из нас глух, если ты ничего не слышал? Мне от тебя не нужно ничего. Это ты пришел и у тебя есть просьба. Я могу сделать, как ты хочешь, потому что… это часть пути. Но он такой, какой есть, с этим придется смириться. Или уходить ни с чем. Так и так ты оставишь меня в покое.
Тамес опустил голову, пряча смятение. Это было все, чего он добился. Кто бы тот ни был, владыка и так сказал слишком многое. Зачем? Это был тот же вопрос, что и «Кто ты?», только иначе заданный.
«Я брежу», — сказал он себе, но не очень убедительно. Владыка ждал, лениво водя по земле пальцем, выписывая странные, понятные лишь ему загогулины.
«Может, в них и вовсе нет смысла… Дыхание Бездны, о чем я думаю!» — обругал себя ученый.