"Фантастика 2023-147. Книги 1-28 (СИ)

Командовал союзниками целый князь, родной дядя ныне правящего князя Алексея. Тоже чернявый, кудрявый и носатый, зато в богатом, но разномастном и собранном из разных комплектов рыцарском турнирном доспехе. Видимо, никогда не видел русского вооружения и защиты, и решил произвести впечатление. Произвёл, да… Примерно как ослик, навьюченный грузом, впятеро превышающим его собственный вес.

— Приветствую тебя, архонт! — готский князь говорил на ромайке, простонародной разновидности греческого языка, и Маментий понимал его с большим трудом. — Я хотел бы обсудить, архонт, долю в добыче.

— В какой добыче? — удивлённый Маментий ответил на чистом койне, почти позабытом ныне языке аристократов. — О чём ты говоришь, князь?

— О деньгах, архонт. О серебре и золоте, так как здешние земли нам без надобности.

Глава 9

Глава 9

Десятник феодорийской дружины Феофилакт Криолит с ненавистью посмотрел в удаляющуюся спину князя Фотия, и сплюнул на каменистую и рыжую землю. Он проклял тот час, когда поддался уговорам молодого владыки княжества и согласился стать негласным командиром посланного в помощь русским войска, с правом отменить любой приказ номинального архонта князя Фотия. Вот только отменять было нечего, так как приказа не было. Да, приказа не было, но и без него ситуация стремительно скатилась в ослиное дерьмо. Всего лишь несколько слов, произнесённых не вовремя, не к месту, и с беспримерной наглостью.

Феофилакт вообще удивился выдержке русского полководца. Сам он, на его месте, приказал бы порубить зарвавшихся и потерявших разум с чувством меры наглецов, а уцелевшим привязал бы камень на шею, да отправил добывать славу и богатство в царстве Посейдона.

Но не приказал.

А вообще, Икар долетался, а феодорийский князь дотребовался… Маментий Бартош согласился на то, что союзники получал долю в добыче, втрое превышающую долю аналогичного по численности русского отряда. Но лучше бы не соглашался, потому что выставил встречные условия — полное подчинение русскому командованию, неисполнение приказа — смерть, трусость — смерть, обсуждение приказа — смерть, любые действия без приказа — смерть. Даже за питие вина или браги во внеурочное время полагалась виселица.

Фотий думал недолго. Скорее всего, он вообще ни о чём не бумагу, подписывая бумагу с договором и прикладывая к ней малую княжескую печать. И тут же получил приказ силами дружины взять продавшийся султану Афонский монастырь и покарать вероотступников огнём и мечом. Так, чтобы даже пепла от нечестивцев не осталось.

Замечательный приказ, и если бы он не касался его лично, десятник первым бы рукоплескал удачному решению, убивающему сразу несколько зайцев. Во-первых, у строптивца Фотия нет шансов взять хорошо укреплённый монастырь, значит приказ не будет выполнен. А если вдруг случится чудо, и Афон захватят, то понесут страшные потери, что тоже неплохо для наказания строптивцев. Во-вторых, грех штурма православного монастыря, пусть даже предавшего веру отцов и переметнувшегося на сторону султана, ляжет не на русское войско, а на княжество Феодоро. Ну и в третьих, после всего этого в любом случае разговор о доли в добыче теряет смысл, так как делиться станет не с кем.

Впрочем, раздумья длились недолго, и уже через полчаса Маментию доложили, что его хочет видеть временный командир феодорийцев десятник Феофилакт Крионид.

— А князь куда делся? — удивился Бартош, вовсе не расположенный о чём-то разговаривать с охамевшими и жадными союзниками.

— Да вроде как удар хватил, — пояснил дежурный.

— Апоплексический?

— Нет, обычный удар топором по голове. Говорят, будто сам на топор восемь раз падал.

— Могучее здоровье у человека… было. Но десятника ихнего к чертям собачьим посылай. То есть, к Владу Дракулу. Прежний приказ о взятии Афона отменяю, а этих сраных союзников пусть Влад в учебную дружину определит. Там и посмотрим, из какого теста колобки испечены. И давай уж сюда огузов!

Но встретиться с огузами сегодня не получилось — прибыло подкрепление, целых три стрелковых полка. Новгородский, Рязанский и Тверской полки, в каждом по девять сотен вооружённых слегка устаревшими ППШ-1 бойцов. Ещё не обстрелянные, совсем не участвовавшие в боях, но подготовленные по методикам Беловодья с прогоном каждого воина через полугодичное вздрючивание в учебной дружине. Таким воинам война за счастье и за отдых, и они готовы совершать чудеса, делая невозможное возможным, а несбыточное вполне обыденным.

А ещё им очень хотелось проявить себя с лучшей стороны, ибо полки были сформированы в последнюю очередь и пока что не имели никакой репутации. Где-то на уровне посошной рати недавнего прошлого — вроде как бы и войско, но в то же время и не вояки вовсе.