"Фантастика 2023-147. Книги 1-28 (СИ)

Бартош решил не пожмотиться, и устроил для делегации возможных союзников небольшой военно-полевой пир. Ровная площадка с видом на море, прикрываемая от уже осеннего, но всё ещё жаркого солнышка высокими кипарисами. На площадке столы под белоснежными шёлковыми скатертями. Посуда преимущественно стеклянная и хрустальная, разве что ложки костяные из зуба северного зверя-моржа. Угощение самое простое и непритязательное, но ведь важен сам факт пира, а не сопутствующее ему обжорство. Хотя с точки зрения кочевников угощение более чем щедрое и изысканное, и вообще выше всяких похвал.

Маментий сел во главе стола, а справа и слева от него командиры полков, занявшие места как полагается по старине в соответствии со званиями и должностями, а не с заслугами предков. Если звания и должности одинаковые, то учитывались награды — обладатель Креста Славы садился ближе к командующему, чем награждённый Боевой Вифлеемской Звездой. Гости разбирались с местами сами, что заняло почти половину часа. Но вот расселись.

Бартош же наоборот, встал, подняв кубок с вином. Вообще-то он предпочитал мёд, но если вместо бочонка хмельного на корабль можно погрузить бочонок с порохом, то выбор очевиден.

— Возблагодарим Всевышнего, пославшего нам это вино, чтобы мы могли выпить его за здоровье государя-кесаря Иоанна Васильевича и императора Касима! Многия лета!

Выпили дружно, причём огузы сделали это очень охотно и с определённой жадностью. У кочевников всегда и вообще было хреново с соблюдением заповедей пророка, особенно в части, касающейся удовольствий.

Тут же последовал второй тост, не оставляющий времени на закуску:

— За нашу общую победу, друзья!

Вторая тоже пролетела без возражений и задержек, после чего наконец-то приступили к закускам. В основном на столах была гусятина в самом разнообразном виде — жареная, печёная, копчёная, варёная, вяленая и даже в виде редких по этим временам котлет, долмы в виноградных листьях, и голубцов. И, разумеется, как начинка многочисленных пирогов.

Откуда столько гусей? Так и козе понятно, что гуси есть важный военный ресурс, чьи перья используются при вделке стрел, и лишить турок одного из главных боеприпасов является первейшим делом. Сразу после высадки был зачитан указ государя-кесаря о запрещении гусеводства, а имеющуюся в наличии птицу предлагалось сдать для прокормления войска по твёрдым, хотя и невысоким ценам. Вот и давились уже через силу…

Гостям, однако, угощение понравилось чрезвычайно. Громко чавкали, сыто отрыгивали, вытирали жирные пальцы о собственные волосы, халаты и белоснежные скатерти. То есть, вели себя свински естественно.

А предводитель посольства как бы невзначай поинтересовался:

— Позволено ли мне будет узнать, о великий Маментий-хан, куда деваются перья этих великолепных и очень вкусных птиц?

Намекает, сучонок, на восточный обычай, когда хозяин дарит гостю понравившуюся тому и похваленную вещь. Не так, чтобы закон такой неписаный, но по правилам хорошего тона полагается подарить. Но вот тут хрен он угадал!

— Продаём грамотеям для письма, а частью отдаём бесплатно в государевы училища, — Маментий так и не запомнил витиевато-заковыристое имя предводителя огузского посольства, потому обращался неопределённо. — У нас очень много пишут.

И нисколько не покривил душой — за годы с обретения врат в Беловодье общая грамотность населения дошла чуть ли не до половины численности. В городах из десяти человек семеро свободно читали и писали, в деревнях и прочих сёлах таковыми были четверо из десятка. А в государеву военную службу неграмотных просто не брали.

— А нам продадите? — глаза огуза блеснули жадностью и тоскливым ожиданием отказа.

— Нет, не продадим, — подтвердил его догадки Маментий. Но уточнил. — А вот обменять можем. На гору Афон и её монастыри. Неразграбленные, но можно без населения.

Неравноценный обмен, и даже полудикий кочевник это прекрасно понимает:

— Как же не грабить, о великий Маментий-хан? Люди придут в ужас от попрания традиций, и будут спрашивать, за что они вообще воюют. Наши степи и пустыни настолько бедны, что…

— Жалобы на скудость могут огорчить Аллаха всемилостивейшего, — глубокомысленно заметил Маментий.

Огуз удивлённо вытаращил глаза, и сделал ритуальный жест, обозначающий омовение, что смешно выглядело при перемазанной и блестящей от гусиного жира физиономии. Но был настойчив в желании получить хоть что-нибудь:

— Если у нас будет хорошее оружие и надёжные доспехи, то всевышний простит.

— И то и другое, разумеется, русской выделки? А харя не треснет, уважаемый?

Уважаемый глава посольства нисколько не обиделся и самодовольно ухмыльнулся, восприняв риторический вопрос как комплимент. В самом деле, в степи пухлые щёки могут быть только у богатого и облечённого властью человека, не тратящего силы на всякие мелочи. А ухмыльнувшись, придвинул к себе глубокое опустевшее блюдо из-под жареной гусятины и вылил туда вино из ближайшего кувшина. Прямо в плавающие в жире шкварки. С громким хлюпаньем выпил, отрыгнул, и вытер губы рукавом.