"Фантастика 2023-147. Книги 1-28 (СИ)

Самарин пожал плечами:

— Сколько можем прокормить, столько и держим.

— Вот! — Касим поднял к небу указательный палец. — А этих можно кормить в два раза меньше.

— Так передохнут же.

— На всё воля всевышнего! — император совершил ритуальный жест омовения. — Авось и не передохнут.

Глава 13

Глава 13

Чёрное море. Борт ушкуя «Похмельная Стратим».

— Сокол или решка? Керчь или Евпатория? Дон или Днепр? — Маментий держал в руке пойманную рублёвую монету, но растягивал удовольствие, не торопясь раскрывать ладонь., чтобы наконец-то окончательно определиться с маршрутом.

Изначально Бартош собирался возвращаться в Москву по Днепру до Смоленска, а там пересесть на коней, но прибывший буквально вчера посыльный кораблик принёс известия о том, что начались взрывные работы по расчистке днепровских порогов, с одновременным строительством обводного канала. Канал на будущее, когда появятся суда повышенной грузоподъёмностью, для которых проход даже углублённого русла останется проблемой.

Работы могут задержать на неделю, если не больше. Но могут и не задержать, если случится перерыв. Даже не перерыв, а какая-нибудь другая часть работ, не связанная со взрывами.

Если же подниматься вверх по течению Дона, то можно воспользоваться прекрасно обустроенным волоком до Волги, и сойти на берег прямо в Москве у кремлёвских стен. Удобно, что ни говори! Волок уже несколько лет не совсем волок, так как проложенная дубово-железная дорога на воловьей тяге позволяет перевозить корабли даже без разгрузки довольно быстро.

Так что, в принципе, оба пути равноценны.

— Вот, зараза! — Маментий и сам не заметил, что в задумчивости крутит пойманную монетку между пальцев, и уже не разберёшь, как она изначально выпала. — Кидаем ещё раз! Сокол или Кремль?

На рублях нет портрета государя-кесаря или изображений каких-нибудь святых. На одной стороне — сокол Рюриковичей, а на другой — кремлёвская башня. Не какая-либо конкретно, просто башня с обозначенным на фасаде номиналом. Всяко лучше и красивее, чем пьяный гном на иохимсталерах, или помесь скомороха с Кащеем Бессмертным на золотых флоринах.

Монета закрутилась в воздухе, блеснув в лучах яркого осеннего солнца, и легла в подставленную ладонь. Кремль! Курс на Евпаторию, там небольшая стоянка с осмотром и мелким ремонтом при необходимости, и далее вверх по Днепру. Поехали!

— Семён, рули к дому! Скоро в твоей хвалёной баньке париться будем!

Ушкуем командует Семён Вторушевич Третьяковский, из смоленских купцов по происхождению, но тяги и способностей к торговле у себя не обнаруживший. А вот лихая работа, да ещё под надёжной рукой государя-кесаря, пришлась по душе. Уже пять лет бороздил Семён моря и окияны, поднявшись от простого бойца судовой рати до самого главного на корабле, а при надобности становился начальником для над десятком ушкуев, объединившихся для взятия большой, вкусной, и достаточно сильной добычи. Прибрежный город какой-нибудь на меч взять, например, или венецианский караван из тех, что регулярно пытаются пробраться из Леванта под охраной боевых галер.

Бравому капитану всего двадцать три года, и есть у него потаённая мечта — стать первым в истории Руси морским воеводой, или адмиралом, если говорить на иноземный манер. Пока вроде бы всё к этому и идёт, а старые ушкуйники лишь одобрительно улыбаются в седые бороды, пропуская молодёжь к подвигам и свершениям без всякой ревности к успехам.

А чего ревновать, если самим скоро на покой при полном государевом пенсионе, а размер того пенсиона напрямую зависит от морских успехов, пополняющих казну на изрядные суммы. Это не у сухопутных отставников, где всё определено и подсчитано заранее. Морские деньги, как и само море, штука игривая и непостоянная.

В сторону Днепра Третьяковский повернул с превеликой охотой. У него в Смоленске родительский дом, отец с матерью, ещё крепкие для своего возраста, да младшие братья с сёстрами. И ещё знаменитая баня, которую пока никто не видел, но все о ней были изрядно наслышаны. Дескать, сделана по лучшим образцам Беловодья и Рима изначального, взяв достоинство от того и того, но благополучно избавлена от каких-либо недостатков. Вроде как даже в Москве пока таких нет.

Вполне возможно, с баней всё так и есть на самом деле, во вранье Семён никогда не был замечен. Он даже морские байки не рассказывал, предпочитая отмалчиваться даже в ответ на прямые вопросы посторонних людей. Ибо сегодня ты языком треплешь из любви к досужим разговорам, а завтра сознательно врагу планы выдашь. Или несознательно, что нисколько не лучше.

Команда на ушкуе подобралась под стать командиру. Самому старшему, иероманаху Григорию, ещё недавно бывшему Равилем Хасановичем, тридцать пять, а остальные молодые, в меру наглые и борзые, без меры храбрые, жадные до подвигов и славы, и не верящие в собственную смерть. Нет, она где-то есть, как неизбежная на море случайность, но не здесь и не сейчас. То есть, её как бы и не существует.