"Фантастика 2023-160". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)

– Суровая зима. Трескучие морозы. Голодные и злые медведи-шатуны, рыскающие по всей округе… Только название надо будет придумать другое, чтобы у сволочных зарубежных коллег не возникло бы достойного повода – затеять судебную тяжбу.

– Снега, снега, – задумчиво вертя перед глазами пустой бокал, пробормотал Лёха.

– Прости, что ты сказал?

– Я говорю, что надо назвать новое реалити-шоу – «Снега, снега».

– Отличная идея! – восхитился Ёпрст. – Считай, Петров, что твой вариант принят. Готовь бумажник для щедрых премиальных… Теперь поговорим о технической стороне вопроса. С чего начинаются «Жестокие игры»?

– Один из участников соревнований бежит по каким-либо штуковинам, которые противно пружинят под ногами. Если оступается, то падает в жидкую грязь.

– Правильно! А у нас – пусть падает в метровый снег. Дальше, насколько я помню, надо пройти вдоль длинной стены, из которой «вылетают» боксёрские перчатки?

– Вылетают, – подтвердил Лёха. – И, если слабосильный игрок не может удержаться на ногах, то – как и в первом случае – оказывается в специальном пруду, наполненном качественной грязью. У нас, понятное дело, «пруд» будет заполнен холодным сибирским снегом?

– Молодец, догадливый. Только пусть снега будет уже побольше. Например, метр двадцать… Потом соревнующийся должен перелететь, держась за канат, с одной площадки на другую?

– Должен. А если слетит с каната, то упадёт в воду.

– В нашем же случае – в двухметровый снег! – развеселился Ёпрст. – Классная и козырная тема! Зарубежным лохам обязательно понравится. Как миленькие, сжимая в потных ладошках банковские чеки, выстроятся в очередь за лицензией… Наливай, Петров, ещё по пять капель!

После очередного алкогольного возлияния Лёха поинтересовался:

– Наши дальнейшие действия?

– У каждого – свои. В соответствии с должностными функциями и обязанностями, – надулся гордым мыльным пузырём заметно захмелевший Ёпрст. – Я займусь оформлением и получением Генеральной лицензии. А ты, дружок, отправишься обустраивать производственную площадку наших «Снегов, снегов».

– Куда отправлюсь конкретно? Сибирь-то, она большая и широкая. Практически бескрайняя…

– На место падения Тунгусского метеорита.

– На фига?

– «Тунгусский метеорит» – это международный бренд. Нельзя в таких делах – без бренда. Не выгорит.

– Сволочь ты, Костян! – объявил Лёха. – Гад законченный и хам трамвайный.

– Почему это?

– Потому, что Тунгусский метеорит упал – в начале двадцатого века – где-то в дикой Якутии.

– Ну, и что из этого?

– То, что Якутия – это гадкие и скучные болота, над которыми – в тёплое время года – вьются неисчислимые тучи вечно-голодного гнуса.

– А я что говорю? – притворно удивился Ёпрст. – Мол, пойди – первым делом – в магазин «Охота и рыбалка» и купи там дельный накомарник.

– Спасибо за заботу. Тронут.

– Пожалуйста. Короче говоря, уже послезавтра ты должен быть в Якутске. Возьмёшь в аренду вертолёт, вылетишь на место, осмотришься. Потом доставишь необходимые стройматериалы, наймёшь шабашников… Чего конкретно строить? Я тебя через недельку подробно проинформирую по мобильной связи. Деньги? Возьмёшь в кассе наличными. Миллионов десять-пятнадцать. Под отчёт, понятное дело… Стоп! Причём здесь – Якутск? Да и вся Якутия в целом? Путаник ты, Лёша Петров, каких ещё поискать. Тунгусский метеорит упал – в далёком 1908-ом году – на Среднесибирском нагорье. То бишь, на территории современного Красноярского края. Поэтому вылетать тебе из Москвы надлежит в славный город Братск. Оттуда – самолётом местных авиалиний – доберёшься до Усть-Илимска, где и арендуешь вертолёт…

Где-то громко и радостно прокричал петух.

– Будем расходиться, – решил Лёха. – Сейчас у Ангелов начнётся пересменок. Успеем вернуться в казармы.

– Ты так толком ничего и не рассказал, – возмутилась Ванда.

– Потом дорасскажу.

– Когда?

– Сегодня, после обеда. У Ангелов – в очередной раз – сломалась посудомоечная машина. Будут скликать добровольцев. Запишись. Лады?

– Лады. Спокойной ночи, Алекс.

– До встречи, Графиня…

Глава третья Сны узников

Над «Чистилищем» повисла (царила, царствовала, властвовала?), чуткая предрассветная тишина. На востоке небо нежно алело. На западе неподвижно застыли светло-серые, длинные и слегка светящиеся облака, из которых – время от времени – вниз срывались совершенно бесшумные, изумрудно-зелёные зарницы.

– Чудны дела твои, Господи, – выйдя на крылечко кельи, зачарованно пробормотал епископ Альберт, высокий и костистый старикан. – Первый раз вижу, чтобы облака светились. К добру это? К худу? Не гневись, Владыка Небесный, на недостойного и глупого слугу своего. Всё и вся – в руках твоих крепких… Облака светятся? Знать, так надо. Покорно умолкаю…

Альберт развернулся и, слегка припадая на правую ногу, вернулся в келью – наступило время первой утренней молитвы.