«Я даже не против того, чтобы потом ты меня убил. Главное сперва выслушай. Мне есть, что тебе сказать. Я ошибался, очень сильно ошибался. И теперь из-за моей ошибки может пострадать очень много людей. Очень много. Я мог бы все написать и передать письмо тебе, но ты бы не поверил. Я бы точно не поверил. Это надо показать. Тогда сомнений у тебя не останется. Как не осталось у меня».
В третьем абзаце было только «Прошу, приходи», а далее место и время встречи. Сегодня ночью, через два часа. Кстати, недалеко, в Краснообске. Полчаса быстрого бега. Кстати, это еще черта города или уже нет? Фиг поймешь этот Новосибирск.
Я почему-то сразу решил, что это не ловушка. Что Пастырь действительно имеет сказать мне нечто важное. Не знаю, как объяснить. Пусть будет интуиция.
Но она могла и ошибаться. Поэтому я протянул письмо Аналитику.
— Слишком похоже на ловушку. — вынес тот ожидаемый вердикт.
— Не знаю, парни. Мне кажется, что нет. — не согласился с ним Андрей, принимая лист бумаги. — Мы же можем заранее подъехать, все проверить, обеспечить пути отхода. Можем взять всех Воинов — у кого сейчас хватит сил с нами справится?
— Ты это, выключай режим шапкозакидательства, маг воздуха. Слышал, как наш спецназ переговоры по рации ведет? Им учится еще и учиться, флудерам недобитым. Понятно, что я засаду смогу засечь. И скорее всего мы справимся, если на нас сектанты нападут.
— Ну а чего тогда?
— Не знаю. Есть ощущение, что ехать надо. И есть опасение, что это ловушка. Может я паранойю просто, но паранойя и здоровая бдительность — синонимы.
Еще минут десять мы со всех сторон обсудили ситуацию и решили все-таки ехать. Подняли в ружье весь клан, ночевавший на базе. И выдвинулись к указанным координатам колонной из шести машин. В середине которой — сплошные джипы — ехал серый «Рено Логан» лидера клана.
Может и права была Инга? Стоит поменять авто на что-то более солидное? Деньги, вроде позволяют…
18
11 июня. Село Новолуговое.
Встретились мы на окраине примыкающего к лесу коттеджного поселка, последние дома которого пока еще представляли из себя пустые кирпичные коробки. Никакой засады, как я и предполагал, не обнаружили. Воины прочесали всю территорию замершей на ночь стройки, да и я сканер не выключал практически. Нашли только Пастыря. И мантикору, спокойно лежащую у его ног. Никаких сектантов с гранатометами и снайперскими винтовками, никаких функций, и ничего, что могло бы сойти за глушилку.
На всякий случай я все же распорядился выставить оцепление вокруг места встречи. А сканер перевел на режим паранойи.
Наставник сидел на паллете с кирпичами и спокойно смотрел, как к нему приближается несколько новусов. Молодых и довольно агрессивно настроенных. Многие из них потеряли родных по его вине. А кое-кто и друзей. Та же Аня, до сих пор не пришедшая в себя после гибели Влада, смотрела на лидера сектантов с нескрываемой ненавистью.
— Решил переметнуться, когда дела пошли плохо?
Ходить вокруг да около я не собирался. Время позднее, место глухое, да и визави так себе.
— Хотел бы переметнуться, сделал бы это раньше.
Фанатик исчез. Не было больше больного блеска в глазах, как не было и страсти в голосе. Пастырь походил на усталого учителя географии, которому уже месяца четыре не платили зарплату. Посеревший какой-то, потасканный, пребывание в бегах явно не пошло ему на пользу. Был лидером сектантов, несгибаемым борцом с новусами, а превратился в средних лет мужика, внутри которого сломался стержень. Не тот, который позвоночник, а невидимая опора, благодаря которой человек продолжает жизнь, даже если современная медицина делает все, что в ее силах.
Смотрел он только на меня. И просто-таки излучал новые, не свойственные прежде эмоции: страх, отчаяние и какую-то обреченную усталость. Словно бы ему сообщили, что жить ему осталось несколько дней. Хотя, по факту так и было.
Мантикора, кстати, тоже выглядела неважно. Чешуя потускнела, хвост поник, глаза гноились. Странно, я думал мутанты не болеют. Или она с недокорма такая.
— Как знать. — я остановился от парочки шагах в пяти. — Раньше-то у тебя дела неплохо шли. Рассчитывал на победу. Интересно, ты хотя бы понимал, что в конце своей интриги, функции тебя просто грохнут? Нафига им чокнутый?
— Я благодарен, что ты пришел. — произнес он, будто не слышал ни одного моего слова.
Вздохнув, я махнул рукой.
— Ну, говори тогда. Что за страшная тайна?
— Я лучше покажу.
— Не-не, братан, я тебе прикоснуться к себе не дам!
— А словам поверишь?
— Без доказательств? Нет, конечно!
— Тогда мы в тупике? Доказательства тут. — он постучал себя пальцем по лбу. — Я могу их показать. Тебе нечего бояться.
В завершение, он обвел рукой вокруг, как бы показывая, что нас вокруг очень много, а он один, и опасности для такой толпы не представляет.