"Фантастика 2023-175". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)

Этот голос звучал под сводами замка и будил Белина среди ночи. Он снова пытался заснуть, но Морейн с рассыпанными по плечам волосами, подсвеченными осенним солнцем, снова пела ему о дальних странах, где среди гор высятся прекрасные замки дивного Народа. Она скользила между витыми колоннами белого дворца. Она ускользала, оставляя за собой мерцающий звездный шлейф. Белин бежал вслед за ней, боясь потерять из виду тонкий силуэт, захлебываясь безнадежностью. Он знал, что ее невозможно догнать. Он знал, что в переходах замка ускользает от него не Морейн, а лишь символ утраты. Утраты, оставившей в человеческих сердцах неизгладимый след и вечную тоску по яблоневому аромату.

Нет больше дивного дворца — он сам приказал разрушить его. Нет больше дивного короля — он сам убил его. Ему никогда не догнать мерцающий силуэт, между ним и Морейн — кровь. Кровь Туатов — кровь ее матери и брата, которых он убил. Во всем виноват он один, а ведь он меньше других хотел этой войны, его заставили обстоятельства и братья. Внезапно он осознал, что мерцающая Великая Богиня никогда не дарует ему прощения. И от горечи у спящего короля текли слезы. Морейн заставила его почувствовать раскаяние, впервые в жизни он сожалел о чем-то. О чем-то, что он давно потерял, о ком-то, кого так неуловимо напоминала ему Морейн.

Наконец Белин проснулся, стряхнул с себя чужой дурман, посмотрел на спящую рядом розовощекую женщину, представил на ее месте Морейн с разметавшимися по подушке волосами и тонким профилем. Нет, он этого не хочет. Ему нравятся мягкие, ласковые женщины. Он уже не юнец, которому все равно, с кем проводить ночь. Он, как зрелый мужчина, тонко понимал томительную нежность женщин высоко ценил настоящую страсть. Холодность и надменность Морейн не вызывали отклика в его теле. Он знал таких женщин, как принцесса, которые, даже поклонившись, заставляют тебя почувствовать себя униженным, даже отдавшись, остаются недоступными. Он любил живых, пылких, горячих женщин, а не ускользающие видения. Зачем же она преследует его, занимает его мысли, похищает его сны?

Покачиваясь, Рикк направлялся в свои покои, придумывая на ходу оправдания столь позднего возвращения. Его супруга Квелин не умела ждать, зато ей хорошо удавались истерики и сцены ревности. Увы, любимая жена неспособна была оценить, какую жертву он приносит ей, отрываясь по вечерам от кружки эля и теплой компании своих друзей.

Квелин выросла в этом замке, когда хозяином в нем был дед Бренна. Вся ее жизнь прошла среди поэннинских витязей, и была она такой же, как все они, смелой и отчаянной.

Ее отец Маддан, вождь одного из племен Хребтовины, справедливо полагал, что править поэннинцами должен сильнейший, поэтому поддержал молодого Бренна, явившегося после смерти деда завоевывать его место. Но пока новый вождь Поэннина благодарил и одаривал своих приверженцев, его незаконнорожденный брат Рикк похитил единственную дочь Маддана.

Рикк даже остановился на мгновение, вспомнив, как в самую темную ночь из калитки в стене Поэннинской крепости выскользнула и упала в его пылкие объятия бесстрашная Квелин. Потом было много дорог и чужих жилищ, где они прятались от отца Квелин и разъяренного Бренна, возмущенного предательством брата, нанесшего удар по его еще не слишком устойчивой власти в Поэннине. Но король Дунваллон сжалился над влюбленными, и по его просьбе Маддан простил их, а Бренн позволил беглецам вернуться в крепость.

Квелин не в чем было упрекнуть мужа: живя в замке, Рикк вел себя пристойно, чем нередко вызывал у своих друзей насмешки. За все время их совместной жизни было только два случая, когда Рикк, по примеру своих братьев, привозил с собой из похода какую-нибудь красотку. Даже королевы смирялись с существованием у их супругов наложниц но не Квелин. Она умела расправляться с соперницами и при этом быть убедительной. Первую девушку она просто приказала убить своим слугам. Рикк не понял урока и привез из следующего похода еще одну рабыню. Тогда Квелин сама на глазах у изумленного Рикка вырезала из груди красавицы сердце и бросила его в ноги неверному супругу.

Одернув полог, Рикк ввалился в комнату, распространяя вокруг себя запах пота и перегара, с удовольствием рассмотрел на постели красивое тело Квелин, отливающее медью в свете очага, и тут же был атакован расспросами жены:

— Тебе она тоже нравится? Ну, признавайся, неужели эта полукровка так замечательно поет, или вы просто слишком много пьете?

Рикк не сразу сообразил, о ком спрашивает жена, а, поняв, удивился: неужто можно сравнивать его черноокую Квелин с этой бледной колдуньей. Может быть, он не был так уж откровенен с женой и в глубине души считал, что Морейн имеет свои прелести, но все же ей не равняться с Квелин.

— Куда ей до тебя, малышка, ты у меня такая красавица, — прогнусавил Рикк заплетающимся языком, пытаясь стянуть с себя одежду.

— Можно подумать, это тебя когда-нибудь останавливало, — приподнявшись на локте, промурлыкала Квелин. Внезапно ее посетила идея: — Я хочу, чтобы она пришла ко мне и спела.