"Фантастика 2023-176". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)

Соответственно, все кофемолки и кофеварки были запрограммированы на помол и варку желтых зерен, а появление внутри себя зерен иной окраски воспринимали как личное оскорбление (что происходило при активном поощрении владельцев местных кофейных плантаций).

Толстяк успел загнать кофемолку на угол стола и накрыть ладонью, когда входная дверь распахнулась, и в лавку вошел Левен. Караф выкрикнул: «Принципал!» – и взмахнул рукой.

Вращаясь вокруг оси, летящая кофемолка пронзительно заверещала сигнализатором и изрыгнула шлейф зеленой трухи.

Левен спрятал цилиндрический предмет за спину.

Кофемолка ударилась в его грудь и упала, обиженно жужжа моторчиком и дрыгая псевдоподиями.

– Стой, Караф! – крикнул Левен вслед скрывшемуся в глубине лавки толстяку.

Он ринулся за хозяином в обход стола и длинного прилавка, заваленного негодными товарами из дюжины реальностей. Кофемолка, прикрываясь крышкой и суча псевдоподиями, как раненый под обстрелом, поползла за шкаф. По другую сторону прилавка опустившийся на корточки Урбан Караф один за другим лихорадочно выдвигал узкие ящики.

Левен обежал прилавок и навис над толстяком, но тот уже нашел, что искал, и, направив дульный срез вверх, выстрелил.

«Stohastor-best» – серьезное оружие. Братство Оружейников Лурда маркирует его значком «r/r» – «разрушитель реальности» и запрещает для свободной продажи. Его, а еще зооморфизатор Урбан Караф успел украсть из оружейного склада Эгиды, организации, контролировавшей раньше большинство Сопредельных Реальностей. Лишь законченный, безответственный болван мог хранить устройство такой разрушительной силы в незапертом ящике.

Левен успел отпрянуть. Из ствола ударил вверх широкий луч незримого импульса и пронзил все тридцать этажей Торговой Башни.

Физическая первооснова материи на ограниченном импульсом вертикальном участке приказала долго жить. Стабильная фактура пластобетонных, укрепленных керамической арматурой стен и перекрытий сопротивлялась дольше. Но менее основательные предметы – прилавки, витрины, ковры, мебель, штукатурка на стенах и все товары превратились в… нечто.

Чуть позже их примеру последовала и большая часть здания.

– Ух ты!.. – сказал толстяк, изумленно глядя вверх.

То, что теперь находилось над ним, дрожало и переливалось, вспухало и опадало, корчилось и подрагивало…

Левен, видавший в своей жизни вещи и покруче (например, крах одной реальности, которая по многочисленным осям деформации сращивалась с несколькими десятками других реальностей), подступил к толстяку.

Урбан опустил ствол стохастора параллельно полу.

– Прекрати, кретин! – рявкнул Левен, вспрыгивая на прилавок. – Ты не понимаешь!

Толстяк нажал на курок и закрутился волчком, прочерчивая круг.

Все это происходило на вершине горы, так что импульс затронул только ту область, которая находилась на одной высоте с центральной площадью. Но лавка «Всякая всячина» размещалась в полуподвале, а потому заряд как бы стесал вершину, покрыв ее пенной накипью деформации физической структуры.

Энтропийный аккумулятор стохастора выдохся, и толстяк бросил оружие.

Вал, словно состоящий из жидкого стекла, лениво скатывался по склонам, бесшумно подминая под себя строения, вылизывая улочки и выжигая деревья. Его внутреннее деструктивное наполнение вступало в метафизическое противоречие со стабильной основой материальных предметов.

И все же реальность Колхари-Нова слишком стара и стабильна для того, чтобы последствия приняли фатальные размеры.

Достигнув подножия горы, вал остановился.

Левен навис над Карафом, который, присев и съежившись, с вызовом глядел на него снизу вверх.

От города Слоприкоста к тому времени уже мало что осталось. Но по какой-то необъяснимой причине вал не тронул станцию фуникулера, так что теперь его зеленый вагон на почти вертикально натянутой цепи посреди вылизанных деформацией голых склонов смотрелся нелепо и смешно.

Двумя минутами спустя Урбан Караф в маленькой комнатке под лавкой осторожно обошел высвобожденный из фольги и поставленный вертикально цилиндрический предмет, с изумлением заглянул в него и шумно засопел.

– Думал, ты меня грохнуть собираешься. Ну и ну! Потрясающе! Затянуло прям туда, а? После Большой Деформации в Зените? Знаю, там жуткие вещи происходили, но чтоб такое… Это же невероятно! Такого просто не может быть!

Левен сказал:

– Все, что может произойти, обязательно где-нибудь происходит. Это основной закон, разве ты не знаешь?

– Знаю. Но…

– Урбан, хватит болтать, – распорядился Левен. – Как ты можешь мне помочь?

– А почему я должен… – Толстяк осекся под пронзительным взглядом бывшего принципала Эгиды.

– Ты сконструировал устройство, которое в конечном счете развалило Эгиду. Из-за тебя Зенит превратился в слоеный пирог. Макрофаги у меня на хвосте и могут появиться здесь в любую секунду.

– А! – сказал Караф. – Да и мне Нова страсть как надоела. Говоришь, макрофаги охотятся за тобой? Еще бы, сам принципал! А как остальные служаки из Эгиды?

Левен пожал плечами:

– Кого поймали, кто спрятался где-то в Конгломерате, а кто дожидается сейчас меня с надеждой, что я помогу.

– Ну, и при чем тут я?..