"Фантастика 2023-176". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)

Маргарита Стефановна прилегла на постель, застеленную новым красивым бельем, белоснежным, с великолепной вышивкой. Ее лицо было просветленным, но печальным. Выглядела бабушка прекрасно – свежая, нарядная, в изысканной кружевной сорочке, с идеально уложенными волосами, пахнущая какими-то нежными и приятными духами…

Неужели умирают именно так?

– Зажигай свечи и курильницы, Маргарита, и ничего не бойся, – попросила она. – И помни главное – береги кольцо Бальдра. Оно бесценно, и найдутся желающие отнять его у тебя любой ценой. Найди волю к противодействию. Ты справишься…

Как только Маргарита подошла поближе, бабушка встала, очертила по полу круг, внутри которого оказались она сама, внучка и массивная кровать, выдвинутая поближе к центру комнаты. Маргоше померещилось, будто бабушка провела этот круг острием старинного меча, но когда внучка пригляделась внимательнее, оказалось, что в руках у старушки ничего нет и только на полу горит огнем линия, замкнутая в круг. Четыре горящие свечи Маргарита Стефановна поставила внутри круга, отметив ими четыре стороны света.

Маргоша удивилась, как бабушка сумела определить, где север, где юг (ведь ни компаса, ни лесных деревьев, поросших мхом, под рукой не было), но потом сообразила, что все просто – окно комнаты выходило на запад, а при таком ориентире уже не ошибешься.

Проделав еще какие-то загадочные манипуляции, бабушка наконец улеглась, укрывшись одеялом, усадила Маргошу рядом и протянула ей руку.

– Левой рукой за мою ладонь держись, – попросила она. – Левая рука берущая, а правая – дающая. Руку не разжимай до самого конца. Ну будь мужественной и не бойся новой жизни, не жалей о прошлом. Ты сейчас заново родишься, дорогая моя. Рядом с тобой будут надежные друзья. И я тебя не оставлю…

Конечно, напоминание о друзьях должно было успокоить, но Маргоша лишь скептически улыбнулась. Кто эти друзья? Прапорщица Валька? Или кикимора Кика? Не похожи они на надежную опору… Да и силы самой Маргоши бабушка явно преувеличивает. С волей к противодействию у нее всегда было неважно…

И тут старинные стенные часы в резном деревянном футляре начали гулко бить, отвлекая ее от собственных смутных мыслей. Маргоша прежде не замечала, что они отбивают каждый удар так громко, словно куранты на башне замка. Полночь бабушкины часы пробили просто оглушительно. Когда двенадцать ударов стихли, растворяясь эхом по углам комнаты, в квартире наступила какая-то жуткая неестественная тишина. Даже с улицы сквозь приоткрытую форточку не доносилось ни звука, хотя наверняка в теплую летнюю полночь городская жизнь, как обычно, еще шла своим чередом.

А вокруг бабушкиной постели сгущалась тьма, которую не могли разогнать свечи. Маргоша нервно всматривалась в глаза бабушки, сверкавшие во мраке, как два огонька (что только добавляло жути этой странной сцене).

И вдруг в полной тишине явно послышался чей-то плач. Сначала Маргоше казалось, что плачет ребенок, потом она подумала, что это скорее женщина… Так воют на похоронах деревенские бабы, считая, что облегчают своими криками путь покойнику в мир иной. А к вою невидимой плакальщицы все прибавлялись и прибавлялись новые голоса, и вскоре уже целый хор в голос рыдал, завывал и стенал на все лады.

– Ничего не бойся, – прошептала бабушка, еле разжимая губы. – Что бы тут ни случилось, тебя это не затронет. Только руку не отпускай.

В глазах Маргариты-старшей были одновременно и боль, и невыразимое блаженство, но вот страха не было. Глядя на бабушку, Маргоша тоже решила не бояться – раз бабуля так говорит, значит, знает…

А к жутким потусторонним рыданиям прибавился еще и громкий волчий вой, словно кто-то задался целью доказать Маргоше, что ее решение не бояться было принято весьма опрометчиво… И какие-то темные тени заклубились по углам, отделяясь от стен и подбираясь все ближе к бабушкиному ложу… А лицо бабушки менялось на глазах: ухоженная чистая кожа ссыхалась и морщилась, глубокие складки побежали по лбу, вокруг глаз, от крыльев носа к углам рта, да и сам нос словно вытянулся и стал похож на орлиный клюв, все больше и больше загибаясь книзу, к потемневшим губам. Рука бабушки, которую судорожно сжимала Маргоша, мелко тряслась, словно в глубине ее тела что-то вибрировало, пытаясь вырваться наружу…

– Не видать им моей силы, – прошептала Маргарита Стефановна, обращаясь не то к внучке, не то вообще неизвестно к кому. – Не перехватите! Все наследнице моей отойдет. Так-то! Запомни, Маргарита, что бы тебе ни говорили и ни предлагали, не соглашайся, наследство мое никому не отдавай…

Бабушка закрыла глаза и замолчала. И больше не сказала ни слова, сколько Маргоша ни пыталась заставить ее говорить. Все-таки, когда бабушкин голос негромко журчал, и вой и плач казались не такими страшными. Но бабуля упорно молчала… И тут Марго вдруг почувствовала жжение в левой ладони, к которой была крепко прижата бабушкина рука.