"Фантастика 2023-177". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)

Кервир Берток взялся за поиски легендарной Башни Пронзительности еще в 3010 году. Полтора года архивных работ дали однозначный ответ – Башня должна быть где‑то в Нармроте, в самом крайнем случае, в его ближайших окрестностях. Точного местонахождения обнаружить не удалось, зато некоторые источники указывали на связь жителей катакомбных поселений нижнего течения Ильд с Рассветными Странниками и Великим Воинством Света. В 3012 году профессор начал раскопки в нармротских подземельях. Университетская канцелярия отнеслась к экзотическому исследованию с прохладцей – денег выделила не много и, в основном, письменными обязательствами, которые ходили только в стенах самой обители магической науки. Так что в экспедицию вошел сам Берток, аспирант Бреклеви и два работника, нанятых на личные средства профессора.

Граффити, черепки и таблички с фрагментами культовых текстов, замурованные в стены послания всего этого имелось с избытком – если, конечно, знать, где искать. Вот только, по поводу Башни одни лишь путаные иносказания. Деньги кончались, а конца работе видно не было, и профессор уже отчаялся добиться успеха. А потом появился этот юноша Нааргаль и заявил, что знает, где искать Башню Пронзительности. Последующие события постоянно возвращались к Мрабетмгни в воспоминаниях, то величественными и судьбоносными, то поспешными и нелепыми.

Башню нашли. Распечатали хитроумные магические затворы. Причем Нааргаль как‑то уж слишком много знал об ее устройстве, особенно для подмастерья гильдии колдунов, получившего весьма среднее образование в одной из школ при Университете. Но тогда, в звенящей нетерпением эйфории, это никого не насторожило. И даже, когда Нааргаль предложил им прикоснуться к наполненным образами сновидениям Стража Башни, Берток воспринял это только как великий дар науке. Мрабетмгни же знал, что сладостное и пронзительное прикосновение Истинной Природы было ловушкой, захватившей их, как клейкая тряпка летних мух. Глубокие и медленные сны Резиг–тара – Стража Башни, проникли в исследователей, даровав виденье далеких горизонтов и сверкающих высот. Но то был лишь первый камешек лавины изменений. Сколько раз Берток задумывался: могли ли они воспротивится этим переменам, отвергнуть Резиг–тара и его Истинную Природу? Вероятно, могли, но меньше всего на свете желали того.

Скоро сны Стража стали другими – яркими, полными образов и слов. Тогда же открылся подлинный мотив Нааргаля. Легкая и нервная дрема Резиг–тара начала питать магию Башни, древнюю и не похожую на то, что творят сов ременны дасские чародеи. Расчетливый подмастерье использовал ее для создания оружия. Но и тогда обосновавшаяся неподалеку от Стража маленькая община не усмотрела в этом ничего предосудительного. Разногласия начались позже, когда Круг научился читать в человеческих умах и сердцах. К тому времени выкованную Нааргалем боевую мощь Службы уже нельзя было сбросить со счетов. Конфликт тлел, выливаясь лишь в мелкие выпады, да словесные перепалки. Круг не знал, какую власть над Стражем имеет Кристальный Виал Хранителя. А Абсолютный контролер боялся оставить Резиг–тара без человеческих сознаний, вытягивающих его из глубин сна. Потом Нааргаль вынудил Круг спровоцировать гномские погромы – Мрабетмгни проклинал безразличное слабоволие одних, страсть к экспериментам других и рвущуюся наружу агрессию третьих.

Сны Стража переменились резко. Темные безликие демоны, разящие лиловые молнии и глубокие, полные живой черноты ущелья появились в них. И армии людей, устраивающие жуткие кровавые побоища на равнинах и в горах, на море и под стенами городов, орущие и заполоняющие все пространство. Круг принял решение поставить нового Хранителя Виала. Это оказалось несложно, но ничего не изменило. Все следующие дни тянулось ожидание, наполненное головной болью, муторными спорами и руганью. Только Мрабетмгни догадывался чего они ждут. Пробуждения Стража.

* * *

Пространство это, заполненное торговыми лотками, палатками, товарами, выглядывающими из тележек и разложенными прямо на мостовой, балаганами и сценами под открытым небом, официально именовалось: «Третья площадь Согласия, пятого округа». Но нармротские горожане звали его не иначе, как Летней Толкучкой или просто Леткой. Что, кстати, совсем не означало прекращение торговли, уличных спектаклей и столпотворения в холодное время. Расположенная на правом берегу Ильд, южнее Большого моста, Летка считалась местом недобрым и злачным. В окружающем ее лабиринте переулков старой застройки крошились от ветра и времени каменные дома и заборы. В подворотнях сваливались отбросы и упившиеся до визга посетители грязных кабаков. Впрочем, жители этого района имели собственную гордость и сравнивали свое обиталище лишь с вонючими трущобами Треугольника да призрачными кварталами старых мануфактур.