"Фантастика 2023-181". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)

Мой покой нарушают странные сны,
И воздух горчит, я, как рыба об лед,
Бьюсь
Но не забыть мне той страшной весны,
Что убила свет в сердце моем.

Новая стая примет тебя

Таким, как ты есть, никто ничего
Не спросит.
Ты позабудешь слово «нельзя»,
Память о прошлом покроет короста.

Опустится ночи слепое крыло,

И станет как брат мне мой бывший враг.
Вдвоем
Мы пойдем на охоту, ведь нам повезло –
Остаться в живых не такой уж пустяк[279].

Ведьма закончила и вопросительно посмотрела на экена.

– Нуууу, – протянул Крюк. – Я вроде твой бывший враг, а новая стая – это мы, экены? Так Экна с Мандрой давно замирились. Ты с нами после Бьонгарда хочешь остаться, что ли? Я только за, Рамдану скажу только… А как же крыло твое? У вас же маневры строго рассчитаны по числу ведьм, по-моему…

Сабрина не знала, плакать ей или смеяться. Крюк попал в точку – очевидно, потому, что никакие исторические параллели не замутняли его разум.

– Я написала вариацию на тему «Песни Разрушительницы Пчелы», – ответила ведьма. – Сидхи сожгли ее станицу весной. Новая стая – это как раз Разрушители.

– Враг, ставший братом, это Балеорн, – сообразил экен. – Они потом вместе с Пчелой славно поохотились… Джабраил с тех пор не воевал ни разу. Да, все сходится. Прости, что ж. Вот такой я тупой и необразованный…

– На самом деле ты угадал, – сказала Сабрина. – Я не могу оставить мое крыло… Неужели мы так и расстанемся, Крюк?

Наемник помолчал.

– Можно подумать, ты в первый раз так расстаешься, – сказал он наконец.

В глазах ведьмы блеснули слезы.

– Сабра, ну что ты… – начал Крюк.

Ведьма вскочила с лежанки, подбежала к выходу прежде, чем экен успел схватить ее. Сабрина выпрыгнула из фургона и бросилась к костру. Тяжелая коса била ее по плечам. Наемник вздохнул, вылез из фургона и последовал за ней.

Ветер чуть шевелил края клапана, загибал края листков, брошенных на лежанке. Если бы не брошенное ведьмой писало, придавившее их, листочков бы уже там не было. Листки с песней самой могущественной Разрушительницы уже танцевали бы бесконечный хоровод вместе с алыми и желтыми листьями на ближайшей полянке.

IV

[280]

Магнус обскоблил ногтями кончик пера и склонился над гроссбухом. Книга была огромна, как щит пехотинца; казалось удивительным, что она в раскрытом виде не занимает всю стойку. На оставшимся свободным месте спала горгулья, свернувшись клубочком. Расслабленные крылья зверя свисали до самого пола.

– «Вкус эльфов на шпикажках», – прочел Магнус.

Гоблин поднял голову и крикнул в направлении открытой двери кладовой:

– Проверь, сколько у нас осталось, Морана.

– Пять банок, – пробурчали оттуда.

– Ага… – удовлетворенно произнес Магнус и внес пометки в книгу. – «Порох с перчинкой» посмотри теперь.

Рецепт этой фирменной закуски хозяин таверны придумал сам, чем – вполне обоснованно – гордился.

– Нет, этого нет, надо в погреб лезть, – отвечала Морана. – Шэд все сожрал вчера. Под водку.

– Но по кассе… – начал гоблин.

В кладовой хихикнули:

– Он заплатил за две банки, а за три обещал натурой отдать.

Гоблин покачал головой:

– Ох, Морана, Морана… «Ветчина со сметаной и луком по-гномовски»?

– Шесть банок.

– Должно быть восемь, – заметил Магнус. – Или тебе кто-то за две тоже натурой расплатился? Андерет, может быть? Он ветчинку любит…

Серый эльф Андерет стоял во главе цеха парфюмеров Бьонгарда и как никто мог оценить изысканный аромат старинных вин, которых было полным-полно в подвалах таверны. С гоблином их связывала старинная дружба. Она возникла в тот страшный год, когда Разрушители заняли Трандуиловы Чертоги и потребовали выдачи всех серых эльфов, бежавших в Железный Лес от гнева мандреченских магов. Андерет попал в руки Разрушителей. Магнус пришел за ним и подтвердил, что эльф родился не в Фейре, а здесь, и никогда не бывал в Мандре.

А после войны, зайдя в лавку к Андерету, Магнус встретил там очаровательного суккуба, выбирающего духи. Гоблин сразу понял, кто перед ним. Теперь Магнус радовался стабильно увеличивающимся прибылям. Дед хозяина таверны был гномом, и помимо интеллекта, позволившего Магнусу покинуть диких сородичей, передал внуку и склад характера.

– Или Сташи? – предположил гоблин.

Узкие уши горгульи дрогнули. Зверь открыл один глаз и посмотрел на хозяина таверны.

– Доброе утро, Газдрубала, – сказал Магнус.

– Никто мне ничего не расплачивался, – сердито отвечала Морана. – Сташи вчера из номера не выходила. Плакала все о ком-то… Ты знаешь, я предложила ей остаться у нас. Куда ей идти? Полукровок никто не любит, ни люди, ни вампиры.

– Но кровь не сосать и прилично вести, – сказал гоблин строго.

– Она перерожденная, говорю тебе. Кровь ей и не нужна. Отработает за постой, а там видно будет.