"Фантастика 2023-181". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)

Северные края, лежавшие за Пресным морем Тайон, казались Дженнаку землей чудес; все там было не так, как в Серанне, даже времен года насчитывалось не два, а три. На берегах Ринкаса, в Юкате, в странах Великих Очагов и даже на кейтабских островах, год начинался с пяти Дней Предзнаменований, посвященных богам; затем с месяца Бурь до месяца Плодов длился сезон цветения, а с месяца Войны до месяца Ветров — сезон увядания. На севере год делили иначе: пять месяцев — Время Зеленых Листьев, три — Время Желтых и еще четыре — Время Белого Пуха. Что же касается праздника Предзнаменований, то северяне не слышали и не знали о нем, ибо учение кинара и Святые Книги оставались недоступными разуму дикарей. Да и кто бы мог прочитать им Чилам Баль? У них не было мудрых жрецов, только колдуны, не ведавшие знаков Юкаты или иной письменности; все, что они умели, — рисовать картинки на березовой коре и плести ожерелья из веток и птичьих перьев.

Иллару, однако, доводилось бывать и в более благодатных краях, напоминавших цветущую Серанну, обильных солнцем, плодами и гигантскими деревьями, что помнили Пришествие Оримби Мооль; земли эти, называемые Шочи-ту-ах-чилат, лежали на побережье Океана Заката, за тасситской степью и Западными Горами. Там материк выбрасывал к югу длинный и узкий полуостров, подобный вытянутому корявому пальцу; на нем и по другую сторону неширокого залива стояли города, большие и малые, многочисленные, как муравейники в лесу, и совсем не похожие на поселения Одиссара, Юкаты и Коатля. Там не делали насыпей, ибо почва была не болотистой, а каменистой и твердой; жилища, храмы и дворцы воздвигались прямо на земле или на деревянных столбах, а иные лепили из глины или вырубали в скалах, приспосабливая для человеческого обитания огромные пещеры. Но всякое жилье, кроме плетенных из прутьев легких хижин, считалось небезопасным, так как Тайонел, Потрясатель Мира, временами колебал земли и воды, напоминая людям про свою божественную мощь. Очевидно, эти напоминания не пропали без пользы: в городах Запада тоже почитались Шестеро великих Кино Раа, хоть не были забыты и древние духи, демоны Соленой Воды и Пляшущий Демон Грисса. Он тоже тряс землю — вероятно, в то время, когда Тайонел отдыхал.

Многое, рассказанное Илларом, Дженнак знал — со слов мудрого Унгир-Брена или из книг, хранившихся в Храме Записей; но даже знакомое чаровало его и казалось неведомым. Быть может, потому, что лазутчик, в отличие от аххаля, не пытался ничего объяснять; он просто говорил — о снеге и льдах, о собачьих упряжках, влекущих повозки по глади замерзших рек, о подземном гуле и горах, извергающих пламя и дым, о странных животных — ящерице, плюющей ядом, об исполинском горбатом быке с разлапистыми рогами, что водится в тайонельских лесах, о черепахах величиной с тапира, из чьих панцирей можно сделать целых три доспеха, о гигантских медведях — одни из них назывались Длинный Коготь, а другие, обитающие в стране желтокожих туванну, — Серыми Великанами.

Так шли они день за днем, неторопливо и спокойно, и колдовское могущество лесов все больше подчиняло себе Дженнака. Он вдыхал теплый воздух, купался в нефритовых солнечных лучах, глядел на радугу, взметнувшуюся над крохотными водопадами; он слушал отрывистые крики керравао, птичье пенье, пчелиный гул над зарослями цветущей акации, стрекот белок и протяжный трубный зов оленей; он внимал рассказам Иллара-ро и видел сны. Сны, негромкий голос охотника и целительная мощь лесов успокаивали его; боль становилась меньше, и все реже он ощущал губы Вианны на своей щеке.

Боги, словно желая приободрить его, не слали устрашающих видений — вроде тех, когда он погружался в пламенные языки костра или трепетал в недоумении перед гигантским ликом Фарассы, увенчанным белыми перьями. В своих вещих снах Дженнак теперь плыл на корабле, и был тот корабль прекрасен, с блистающими перламутром бортами, с громадой синих парусов, исчерченных голубыми знаками. Вероятно, эти символы обозначали название корабля, но он не пытался их прочитать, словно чувствуя, что время для этого еще не пришло. Он стоял на кормовой надстройке, и судно неслось к восходу солнца, повинуясь его воле; он наконец-то принял решение, верное решение, и ноша ответственности и долга больше не тяготила его. Он плыл на восток, к неведомым землям, к Риканне!