"Фантастика 2023-183". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)

— Слушай, Алкидий, я тебя не понимаю, — пытался успокоить друга Фемистоклюс, — чего ты боишься? Ведь боги — это, считай, те же греки, с единственным отличием, что много жрут, гуляют да живут вечно, в них нет ничего сверхъестественного. Лучше вспомни, сколько раз Аресу герои морду били, вечно его потом Афина выручает, и что ты думаешь, он своим обидчикам мстит? А вот тебе, фигушки, синяки на морде залечит и снова давай свары да драки среди смертных устраивать, подстрекать.

Но эти успокоительные речи на Алкидия не действовали.

Махнув рукой, Фемистоклюс принялся ждать конечной цели их увлекательного и, что греха таить, сатирски рискованного предприятия.

И вот наконец колесница затормозила, въехав в открытые ворота просторного небесного гаража. Фемистоклюс осторожно выглянул из повозки.

Колесница Гелиоса стояла в просторном светлом помещении, стены которого были украшены забавными порнографическими фресками, изображавшими наиболее пикантные моменты из жизни героев.

— Ух ты! — воскликнул Фемистоклюс и застыл с открытым ртом, разглядывая фрески. — Так и есть, мы на Олимпе.

— Что, уже приехали? — сиплым голосом спросил со дна колесницы Алкидий.

Медные ворота, через которые повозка заехала в гараж, были по-прежнему открыты. В проеме виднелось ночное, освещенное луной небо с белоснежными барашками облаков.

— Вылезай, напарник, — тихо сказал Фемистоклюс, пихая друга сандалией. — Пора браться за дело.

Выбравшись из колесницы, Алкидий тоже восхищенно ахнул, увидев красочные фрески, и замер. Но Фемистоклюс быстро привел друга в чувство, напомнив в грубой форме, где и зачем они находятся.

— Если что, — усмехнувшись, добавил он, — если кто нас остановит и спросит, кто мы такие, хотя, конечно, это маловероятно, то ты — этот, как его, Асклепий, а я Зефир, западный ветер.

Алкидий ошарашенно кивнул.

За гаражом, где стояла колесница бога солнца, начинался темный коридор, выстланный мягким пушистым ковром (думаете, не было в Греции ковров? В Греции, тем более древней, все было! — Авт.).

В стенах коридора имелись ниши, украшенные мраморными статуями.

Фемистоклюс задумчиво почесал рыжую клочковатую бороду, принюхался, смешно двигая смуглым носом, после чего извлек из-за пазухи небольшую дощечку.

— Что это? — удивился Алкидий, вопросительно глядя на друга.

Фемистоклюс поморщился.

— Это приблизительный план Олимпа, — небрежно ответил он. — Не мешай. Так, где же здесь у них столовая?

— Как это план Олимпа? — не понял Алкидий. — Откуда он у тебя?

— От Диониса, — коротко бросил Фемистоклюс, пряча дощечку обратно за пазуху. — Нам туда.

Свернув в очередной коридор, друзья резко остановились, увидев шедшего им навстречу Гефеста. На шее знаменитого олимпийского изобретателя висел странный деревянный ящик с намотанной на катушку веревкой (проводом. — Авт.).

По мере того как Гефест продвигался по коридору, катушка разматывалась, и небесный кузнец аккуратно запихивал толстую черную веревку под ковер.

Фемистоклюс стремительно шмыгнул в ближайшую нишу и спрятался за статуей.

— Пс-с-с… — тихонько позвал он остолбеневшего друга.

Но Алкидий, тупо уставившись на Гефеста, даже не сдвинулся с места.

— Прячься, придурок, — злобно прошипел Фемистоклюс, но друг его, похоже, даже не услышал.

Как завороженный смотрел Алкидий на живого бога, не в силах пошевелиться.

Ситуация грозила срывом всей операции.

Гефест же, занятый протягиванием своей веревки, ничего вокруг не замечал. Остановившись посередине коридора, он вытащил из висевшей на груди деревянной коробки некий продолговатый темный предмет и, поднеся его к губам, громко сказал:

— Алло, Аполлон, как слышно, я протянул шнур аж до последнего яруса.

Продолговатый предмет в руке Гефеста тихо зашуршал и пару раз квакнул в ответ.

Кузнец улыбнулся:

— Порядок.

Проходя мимо посторонившегося Алкидия, бог огня остановился и удивленно на него посмотрел.

Фемистоклюс в нише за статуей укусил намотанную на кулак бороду.

— Привет, Асклепий, — весело сказал Гефест. — А я слышал, ты сейчас гостишь в Итаке. Что случилось, почему ты вернулся раньше времени, неужели мозоли у Одиссея сами прошли?

— Э… — неуверенно произнес Алкидий.

— А, ну ладно, в жизни всякое бывает, сами прошли, и хорошо, тебе забот меньше, а я вот… — Гефест похлопал рукой по деревянному ящику, — телефонтий провожу, чтобы боги могли на расстоянии переругиваться, не опасаясь при этом нанести друг другу тяжкие телесные… — И бог огня весело рассмеялся.

— Э… — снова неуверенно отозвался Алкидий.

— Ладно, не буду тебя больше задерживать. — Гефест дружески потрепал грека по плечу. — Передавай привет Танату, что-то слишком часто он в последнее время у тебя клиентуру перебивает. Да и это… — спохватился кузнец, — к Зевсу заскочи, он давеча просил тебя к нему зайти, у него опять геморрой разыгрался.

И, приветливо улыбнувшись, Гефест скрылся за поворотом.

Веревка на ковре еще какое-то время дергалась, но вскоре затихла.

— Разрази меня Аид, — сказал, выбравшись из своего укрытия, Фемистоклюс. — Неужели пронесло?

— Э… — попытался ответить Алкидий.