"Фантастика 2023-183". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)

Он и кто-то еще. Чья-то холодная злость на меня за то, что я почти понял это слово… Блестящие бусины глаз зло глядели на меня. Он не хотел, чтобы я понял. Но он должен был это выговорить. Хотя бы раз. И он выкрикивал, все яростнее и все быстрее, все четче и понятнее. И наконец у него получилось, я понял это и в тот же миг понял, зачем он выкрикивал это, но тут огромный клюв ударил мне в руку, вонзился в мякоть между большим пальцем и указательным, плюща, выдирая…

…Я вскочил на кровати.

Рука пульсировала болью, сотни крошечных игл вонзались в глубину ладони, отдавая болью до самого запястья, а в ушах будто звучало еще эхо какого-то звука.

Я кричал во сне? Стараясь не тревожить руку, я тихонько взял ее в левую и стал баюкать, как ребенка, тихонько растирая подушечку большого пальца, снизу и поверх ладони, пытаясь добраться до того места, где рождалась боль, где жалили сотни игл, снова и снова…

И холодно. Чертовски холодно. Когда ложился, я поставил фрамугу в режим проветривания, оставил крошечную щелку, но ночью фрамуга соскользнула с запора и приоткрылась, и холодный воздух лился внутрь. Выморозил комнату. И меня. Я дрожал.

Надо бы закрыть чертову фрамугу. Надо было вообще ее не открывать. Уж лучше призрачный запах духов и платьев Дианы, пропитавший комнату, чем этот холод и эта боль…

Она отступала. Медленно, но отступала. И теперь кроме боли я опять чувствовал странную скованность в основании большого пальца. Особенно если отводить его назад и вверх…

В доме было тихо. Снаружи – тоже совершенно беззвучно. Даже ветер не шуршал в ветвях.

Сон все еще кружился в голове, но быстро истаивал. Я помнил маленькие глазки и клюв, чью-то злобу… Он что-то пытался выговорить – и я помнил, что в итоге он это выговорил. Но вот что именно он выговорил, этого я не мог вспомнить, хоть убей…

И отчего меня так мучают эти вороны? И во снах и наяву… Будто проклятие какое-то. Будто сделал я им что-то когда-то – и весь род их теперь мстит мне… Даже в сны прокрадываются… Что же, мне теперь везде эти проклятые птицы будут мерещиться?

Или это было предзнаменование?

Глава 5 ВОРОНОВЫ ВЕСТИ

– Вот этот дом. – Ногтем мизинца Катя прочертила в бумаге канавку.

Прошлый раз мне показалось, что она духами вообще не пользуется. Но теперь, когда мы сидели внутри моего небольшого «козленка», закрытые от ветра, и воздух был теплый и полный привычных запахов машины, я чувствовал в нем едва заметный чужой привкус. Едва-едва. Такой слабый, что я никак не мог ухватить его и разобрать, и почему-то он казался мне прозрачно-холодноватым, северным. Какая-то ягода?

– Самый большой.

– Хорошо устроилась…

– А чего ей себя ограничивать? Ты же видел, как она отшила ту крашеную курицу. Думаешь, она только ее так?

Я вздохнул.

Крашеная курица… Да она со всеми ими как с бройлерными цыплятами. Пока они трудолюбиво по копейке, по рублику сколачивали свои состояния, обирая тех, кто не смог устроиться в жизни так же, как они, и считали себя хозяевами жизни, – она одним махом ощипала все их золотые перышки.

Хотя… Почему – все? Может быть, хозяева домов живут себе спокойненько в других загородных домах? Кому по карману такой домик, по карману и еще парочка таких же. Живут и продолжают считать себя хозяевами жизни. Может быть, даже показывают друзьям фотографии своих загородных замков, хвалятся… И лишь на вопрос: а чего вот в этом, самом лучшем, не живешь? – вдруг окатывает непонятной тревогой… И желание перевести разговор на что-нибудь иное.

– А ее слуги? – спросил я.

– Слуги или те, пурпурные?

– Не играй в слова, – устало попросил я.

С самого утра я был разбитый и не в своей тарелке. Да еще тренировка с Дианой, когда я держал ее удары с расстояния ближе чем обычно. Ближе чем когда-либо, если уж на то пошло. С третьего из пяти стульев. Нас разделяла всего середина стола. Тяжело. Очень тяжело. Но у меня не так много времени осталось…

– Я не играю в слова! Просто ты в самом деле не понимаешь, куда суешься! Там, помимо пурпурных и тех двух беленьких девок, ты их видел у морга, еще человек двадцать самых разных людей! Двадцать – прислуги! Готовят, убирают, стригут газоны и следят за насосами, бойлерами и проводкой…

– Двадцать?

Я вздохнул. Хороший ты человек, Катька. А все же у страха глаза велики.

– Не веришь… – Катя сжала губы.

– А где живут пурпурные?

– Думаешь, она держит их в одном месте, как скот? Вроде казармы? – Она помотала головой. – Если бы… Нет, они живут каждый в отдельном доме.

– Какие? – Я постучал пальцем по плану поселка.

– Слушай, Крамер… Ты издеваешься, да?

Я молчал и терпеливо ждал. Пусть выговорится. Выговорится – и спокойно продолжит. По делу.

– Она их разбросала по всему поселку. Вокруг себя. Как охранные сигнализации. Если увидишь в доме окно с открытой фрамугой, имей в виду.

– В смысле?

– Слушают в смысле! Не проветривают же они так комнаты, если там на каждом доме штук по двадцать кондиционеров!

– Понял, понял… Не буянь.

Она невесело рассмеялась:

– Ох, Крамер… У меня такое ощущение, будто я объясняю, как лучше намыливать веревку…