Фантастика 2023-189". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)

Нелюдь, тот, который скучал с молотом в одной руке и серпом во второй, встрепенулся, закатил глаза в дурном беспамятстве и набросился с нелюдской силой на своих товарищей.

Нет ничего проще, чем держать в полном подчинении одного-единственного нелюдя. Надо только хорошенько разместиться у него в голове, отыскать остатки полусгнившего сознания и внушить ему, бедолаге, что он первый в этом мире борец с несправедливостью. Этого достаточно, чтобы пару раз тюкнуть по голове близстоящего нелюдя, а второму засадить все еще острый серп в основание черепа.

Два нормальных нелюдя, которые собирались поднять тревогу по поводу неожиданного появления не с той стороны двух единиц пищи, рухнули под ноги радостно щерящегося неправильного нелюдя. Мне оставалось только отобрать у него орудия убийства и отправить внутрь церквушки, обеспечивать наше отступление. Долго держать вязкое сознание я не мог, но десяти минут нам должно хватить, чтобы отойти от слишком опасного места на безопасное расстояние.

Как мы доберемся до замка, я еще не знал. Была надежда, что нежить в лагере не станет обращать внимание на двух человек, бредущих куда глаза глядят. Если удалось одному, то может, удастся и двоим. Главное, не дергаться, не бежать и не заводить душещипательные разговоры с кем бы то ни было.

Именно эти нехитрые пункты я довел до Оливии, обмазывая ее лицо землей и обматывая серебряную шпагу в содранные с нелюдей одежды.

— Глаза в землю, от меня не отставать, на любые вопросы, понятные или нет, рычать. Как, как! Без разницы. Думаешь, они сами свое рычание понимают?

Девчонка только головой кивала, преданно глядя на меня. Может быть до нее, наконец, дошло, что я не далее как некоторое время назад совершил практически неповторимый подвиг, проникнув в лагерь злобного врага и спас ее от неминуемой смерти. Много ли она бы намахала своей шпагой? Ну, уложила бы десятка три нелюдей. И все. Или по шее мечом, либо по макушке дубиной.

— Чего пялишься? — поинтересовался я, — Сказано же, глаза строго в землю. Нелюдь человека живого по блеску глаз узнает. Это у них глазки серые, да затуманенные. А у нас глаза зеркало души и наличия жизни. Готова?

Оливия исправно молчала, поняв, в какую игру сейчас ей придется поиграть, и только кивала на все согласная.

— Ну! Тогда с вашим боболокским богом! Тронулись.

До середины лагеря нелюдей мы добрались без особых приключений. На нас никто не обращал внимание. Никому не было дела до двух медленно бредущих среди костров и копошащихся тел существ. Таких ходоков как мы вокруг оказалось достаточно много. Кто-то из нелюдей искал пропитание, кто-то шлялся бездумно, дожидаясь начала дня.

Оливия, как и подобает послушной ученице, скромно плелась за мной, уцепившись цепкими пальчиками за плащ. По сторонам не глазела, ни с кем не разговаривала, и вообще, вела себя достаточно примерно. На то, что она несколько раз наступала мне на пятки, я не обратил внимания. Не визжит от страха, и то хорошо. А все остальное стерпится.

Для варркана быть окруженным нежитью и ничего не предпринимать, достаточно сложная задача. Сознание требовало немедленно вступить в смертельную схватку, чтобы покарать тех, кто пошел против всеобщего порядка. Но я понимал, у нас нет ни одного шанса. Стоит только вытащить мечи и пару раз просвистеть ими в воздухе, на нас мгновенно обрушится вся мощь, вся сила неприятельского войска. И не помогут ни знания, так настойчиво требующие драки, ни железные мускулы, дрожащие от нетерпения и предвкушения битвы.

Миновав середину лагеря практически без происшествий, я немного расслабился, уверовав в нашу безопасность. Прошли половину, значит пройдем и остальную. Но варркану никогда нельзя верить в безопасность. Эта штука слишком шаткая и призрачная. Особенно если за спиной девчонка недоучка, которая в любой момент может выкинуть фокус, который никому до этого и не снился.

Так все и вышло.

В то время, когда я рассчитывал в уме, успеем ли мы добраться до замка до наступления утра, Оливия за спиной споткнулась о чьи-то растянутые по дороге ноги, по инерции уткнулась в мою спину и громко выругалась, назвав обитателей лагеря идиотами.

Готов поклясться, что в эту минуту вокруг нас наступила такая тишина, что я даже услышал, как Оливия испуганно хлопает ресницами.

Окружающие нас нелюди мгновенно побросали свои незатейливые дела и уставились на нас. А еще через секунду до них дошло, что в их стане кто-то, а именно два странных и весьма подозрительных нелюдя, разговаривают на совершенно неправильном для нежити языке.

Я скосил глаза на Оливия, которая от всего произошедшего мелко выбивала чечетку, и поимел удовольствие сквозь зубы тиснуть ей пару слов:

— Чучело. Сейчас начнется.

— А что я? — зашипела Оливия, прижимаясь ко мне и судорожно озираясь по сторонам на поднимающихся со своих мест нелюдей, — Разбросали ноги где попало, а я еще и виновата?