Фантастика 2023-189". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)

Был соблазн – не сесть ли, взамен указанной Лабрайдом барки, на другую, по каналу, связывающему Тримейн с морем, добраться до побережья, а там – на корабль, и прощай, империя. Но Джаред не поддался. После того, что он наговорил Лабрайду, бегство выглядело бы предательством, а предательство внушало ему отвращение. (Да, умел Лабрайд подчинять себе людей, причем без всякого принуждения). К тому же Джареду и самому было интересно разобраться в предложенной задаче.

Итак, в порту Тримейна он поместился на двухмачтовую речную барку, и, от щедрот Лабрайда, даже получил отдельную каюту. Никогда еще Джареду не приходилось путешествовать с таким комфортом. Из Скеля в басурманские земли он плыл палубным пассажиром, и если их корабль счастливо избежал встречи с пиратами, то прелести морской качки Джаред вкусил в полной мере. Плыть по реке совсем другое дело. Никаких тебе штормов, любуешься прекрасными видами, открывающимися по берегам – мощными замками, заливными лугами, веселыми торжищами, тенистыми лесами, прислушиваешься к степенным разговорам попутчиков, а ночью, когда барка швартуется у берега, засыпаешь под мерный плеск речной волны.

Только спалось почему-то плохо. Хотя причин для этого не было.

Но подобное сибаритство длилось не больше недели. За это время барка достигла реки Эрд, разделявшей бывший королевский домен и герцогство Эрдское.

Минули столетия после кровопролитных войн между Эрдскими герцогами и Тримейнскими королями, закончившихся победой последних. Короли создали империю, подчинив и Север и Юг, чем и были довольны. Герцоги, принеся вассальную клятву, во много сохранили самостоятельность, и довольствовались этим. Пограничных гарнизонов вдоль берегов Эрда не держали. Но берега эти были не вовсе пустынными. Особенно со стороны Тримейна

Поселение на месте слияния Трима и Эрда, где высадился Джаред, называлось Рохум. Здесь проходили сезонные ярмарки и располагалась паромная переправа в герцогство Эрдское. А более ничем оно примечательно не было. Но Джаред и не собирался задерживаться дольше, чем до отхода парома.

Пройдя по улице, застланной поверх изрытого песка досками (не ради удобства пешеходов, а чтоб легче было катить бочки и тачки), Джаред спустился к переправе, быстро сторговался с помощником паромщика. и уселся на перевернутой рыбачьей лодке поджидать, пока наберется достаточное количество пассажиров.

День был солнечный, по воде бежали слепящие солнечные блики, а вдалеке, за колеблющимся маревом, вставала стена леса. Ибо Эрд, в отличие от бывшего королевского домена, все еще оставался страной лесов.

Удивительно, но Джаред, уроженец Эрда, в первый раз увидел самую большую реку герцогства, да, пожалуй, и всей империи. Как-то получалось, что его дороги пролегали в других краях. Здесь река Эрд не достигала наибольшей ширины – потому и переправу устроили, но впечатление все равно производила сильное. Особенно на того, кто долгие годы жил на жарком Юге, и, кроме моря, видел только мелкие быстрые и ледяные речки и ручьи на каменистых ложах. В этот летний день перед Джаредом вновь явилась суровая красота Севера. Красота, главное выражение которой – сила.

Пока Джаред смотрел на зубчатые верхушки деревьев, на палубу парома с кряхтением, гиканьем и руганью втаскивали повозку и заводили распряженных лошадей. Паромщик начал покрикивать, чтоб, значит, не копались, а то он до вечера ждать не будет. Пассажиры покорно проследовали на палубу, паромщик с помощником оттолкнулись шестами, и громоздкая деревянная посудина – не плот, не барка, а нечто среднее, поплыла вдоль протянутых меж берегами канатов.

Ветра не было, хотя веяло прохладой, как всегда бывает летним днем над водой. Течение реки было медленным, но сильным. И ясно было, что до Эрдского берега паром доберется нескоро. Джаред постоял немного у борта, огороженного грубо сколоченными перилами, затем отошел к тюкам, сложенным проезжими, устроился возле них на разогретых солнцем досках. И тут – то ли разморило его от жары, или от речного воздуха – он мгновенно уснул. Как не удавалось ему заснуть лежа в постели, в особой каюте.

Во сне ласковое здешнее солнце сменилось свирепым солнцем пустыни. В пустыне он и находился. Куда не кинь взгляд, тянулись бесконечные барханы. Возможно, это был Зохаль. А может, и нет. Пустынь на свете немало, и все они похожи друг на друга. Синее пламя небес и раскаленный песок, взметаемый столь же горячим ветром.

По песку шла женщина, закутанная в плащ, наподобие тех, что носят в кочевых племенах. Но в отличие от женщин этих племен, она не прятала лица. Вряд ли из желания привлечь, ибо лицо ее, еще молодое, было весьма некрасивым: костлявый нос, узкие губы, чрезмерно большие – как у совы – глаза. Вообще в ее облике было нечто птичье.

Поравнявшись с Джаредом, она сказала:

– Привет, брат сновидец.

Голос у нее, в отличие от лица, был красив и приятен.

– Ты меня знаешь?

– Я не знаю тебя. Я знаю, кто ты.