Фантастика 2023-189". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)

И снова Джаред понял намек. С теми, кто заносил в город заразу, в Эрде поступали просто, особенно если эти люди были бедны и бесправны. В лучшем случае их изгоняли, покидав в огонь их имущество. Либо отправляли в заточение на срок, пока не выздоровеют или не перемрут. Ходили такие мрачные слухи, что больных бродяг загоняли в какой-нибудь большой амбар или хлев, и поджигали этот амбар или хлев с четырех сторон. Правда, Джаред этого сам никогда не видел, и тех, кто видел, не встречал, и потому не исключал, что это вымысел. Но и без того положение актеров было незавидным. При том, что у страхов Диниша есть некоторое основание. В караване есть южанин с приказчиками, у них товары, завезенные из краев, где бывают вспышки холеры… Хотя в первую очередь, конечно, должен были заболеть кто-то из южан, и гораздо раньше, чем они добрались до Эрда…

– Послушай, Диниш, я ведь сам предложил вам помощь…

– Это – да, верно… но не нужно, чтоб кто-то знал, а если уж помочь не сумеешь…

– Тоже, чтоб никто не узнал… Ладно. Отнесите его в повозку, не то забредет кто-нибудь на пустырь. И закидайте тут всю пакость, как Баларт предлагал.

Диниш распорядился, и сам же первый потащил Матфре в повозку. Похоже, он меньше боялся заразиться, чем потерять заработок. Актеры, Господи спаси и помилуй!

Джаред принялся осматривать Матфре, и постепенно мысли об отравлении , неприятии какой либо пищи, или холере казались все менее основательными. Некоторые симптомы были очень схожи, но некоторые, весьма важные, отсутствовали, понос, например (и очень хорошо). Опыт Джареда, отличный от опыта многих лекарей наводил на многие подозрения. Но проверить их он мог лишь без свидетелей. Иначе его сочтут колдуном.

Тем временем хладнокровие Диниша таяло, как воск на солнце. От степенности, придавашей ему сходство с купцом, не сталось и следа.

– Полдень на носу, – бормотал он. – Представлять пора… что делать…

– Так идите и представляйте, – сказал Джаред. – Если на площади не покажетесь, любопытные сюда припрутся.

– И верно. К чертям все, о чем вчера решили, – крикнул Диниш своим. – Будем играть «Бедного рыцаря». Собирайте тряпки, барахло и на площадь. – Жаль, что ты не увидишь, – добавил он, обращаясь к Джареду. – Очень смешной фарс

Когда актеры ушли, Джаред опустил полог, прикрывавший вход. Это была не только мера предосторожности – дневной свет мешал процедуре. На несколько минут он оставил больного, вернулся к кострищу. Для задуманного лучше подошла бы свеча, но идти за ней в город было некогда. Джаред удовольствовался тем, что отсек ножом лучину от непрогоревшего полена. Вернулся в повозку, поискал, где бы лучину закрепить. Выдвинул из угла большой барабан, воткнул лучину между стенкой его и ремнем, на котором барабан носили – нет, насколько бы меньше хлопот было бы со свечой! Достать камни? Нет, это на крайний случай, если сразу не получится. Но нужно быть наготове… Джаред достал сумку, поставил ее так, чтоб до нее можно было дотянуться. Потом выкресал огонь и зажег лучину. Вернулся к Матфре, подложил ему под голову какие-то скомканные комедиантские пожитки. При этом Матфре попытался его оттолкнуть, но не сумел – так он ослабел.

– Не трогай меня… проваливай, знахарь паршивый, – прошептал он, и его снова скорчило.

Джаред не обратил внимания на его слова. Он привык, что люди противятся, когда их лечат. Он сел, положил руки на виски Матфре, повернул его голову так, чтоб огонь лучины был в поле зрения.

– Вот так… Смотри…смотри… и засыпай… а когда заснешь, ты вспомнишь, что такое с тобой приключилось… вспомнишь и расскажешь мне.

В случае, если б Матфре не ушел в сон, Джаред применил бы другие методы. Он мог бы погрузить его в транс с помощью черных камней, или добавить в огонь кое-какие дурманящие травы (остаток еще зохальских запасов, ибо тратил их он весьма скаредно). Но этого не понадобилось. Матфре был слишком слаб, чтоб с ним бороться – во всех смыслах. Его веки опустились, тело обмякло. А затем он заговорил.

Опыт оказался более чем удачен. Не понадобилось никаких наводящих вопросов. Матфре все вспомнил сразу. Впечатление, полученное им было сильным и нанесло глубокую рану, несмотря на незначительность события. Так часто бывает в раннем детстве. А он был ребенком.

… Ему было четыре года, а брату девять. Он был больше и сильнее. Нет, он не бил Матфре – отец не позволял, у него с этим было строго. Но старший вечно смеялся над младшим и устраивал ему разные пакости – на подобные мелочи отец внимания не обращал. Особенно издевался он над прожорливостью Матфре. А что делать? Жили бедно, семья большая (кроме брата-мучителя, были другие), хотя мать следила, чтоб за столом без куска никто не оставался, ощущение голода никогда не покидало Матфре. Он всегда вертелся при кухне, норовя стянуть и проглотить какие-нибудь остатки, обрезки, очистки. Брат говорил, что из-за жадности младшего свиньи в хлеву подохнут с голоду, его надо гонять от помойного корыта. Но это он врал – из свиного корыта Матфре никогда ничего не таскал.