"Фантастика 2023-192". Компиляция. Книги 1-27 (СИ)

Елена Петровна сидела в кресле за столиком типа бюро с вмонтированным в него чернильным прибором и перебирала какие-то бумаги. Слева от нее стоял высокий канделябр с двумя горящими свечами (из трех), дававшими достаточно света для письма, но оставлявшими большую часть комнаты в полутьме. Княгиня попадала в пятно света, только детали ее облика от наблюдателя ускользали. На ней было льняное светлое платье с длинными рукавами и умеренным декольте, которое прикрывала еще кружевная пуховая шаль. Ее длинные напудренные волосы были зачесаны назад и убраны в замысловатую прическу, из которой на высокую белую шею выбивались два или три локона.

"Сколько же ей все-таки лет? На вид под тридцать, но, наверное, больше. Не зря ведь она маскируется…. Впрочем, все равно чертовски хороша, просто желанна!"

— Вот и господин Алекс Бартон. Как Вы сейчас себя чувствуете?

— На седьмом небе, великодушная госпожа. Я благодаря Вам жив, намыт, одет, обут и накормлен самым вкусным ужином, который когда-либо у меня был.

— Даже так? Разве в поместье своего батюшки Вы ужинали скромнее?

— Именно так, княгиня. В Англии не принято готовить вкусно, нам достаточно, чтобы было сытно. Поэтому в ходу овсянка, сыр, мясной пудинг и самое сладкое — яблочный пирог. Здесь же, отведав блинов с икрой, я и ощутил себя на седьмом небе.

— Как немного Вам нужно для счастья, господин студиозус. Неужели больше ничего не хочется?

— Только в мечтах, госпожа….

— Что у Вас за мечты? Со мной не поделитесь?

— Именно с Вами не могу, файная пани….

— Вы второй раз употребили это польское выражение. Я-то его понимаю, но с какой стати его применяете Вы, англичанин? Разве на Вашем языке нет достойных комплиментов для дам?

— Есть, прекрасная госпожа. Например, май дарлинг леди, бьютифул вумен, файн герл…. Но для меня почему-то лучшим определением желанной женщины стали эти польские слова: файная пани.

— Так Вы меня тайно желаете? То есть желаете целовать, носить на руках, холить и лелеять?

— Только если прикажете. По собственной воле я не смогу пошевелить и пальцем — слишком Вас уважаю.

— Все-таки странный вы народ, англичане. Русские молодцы куда смелее, их приходится в строгости держать, иначе тотчас руки распускают. А если все-таки возьму и прикажу?

— Тогда и лелеять и холить и нежить буду как мать, сестру и невесту в одном лице!

— В одном лице? И мать и невесту?

— Вы старше меня, потому я трепещу перед Вами как перед матерью. Но Ваша кожа так бела и нежна, что ее непременно надо оглаживать мужскими ладонями и покрывать поцелуями — а так поступают лишь с невестами. Поэтому я могу стать для Вас одновременно и любовником и почтительным сыном. А свое плечо могу предоставить как сестре.

— Вот тебе и воробушек голенький…. Десяток слов произнес и у меня уже голова кругом пошла, чуть не оскоромилась. Опасен ты для женщин, студиозус, ох опасен…. Или, правда, во мне свой идеал увидел?

— В Вас, файная пани, только в Вас!

— Ну, бросим эти глупости. Я зачем тебя позвала? Хотела службу предложить, только теперь сомнение берет — очень уж ты с женщинами ловок. Да и девки сказали, что молодец хоть куда….

— Ваши девки — явные распутницы!

— Не без этого, юноша, но мне послушны. Что прикажу — то и делают. Или ты в претензии?

— Подумав, скажу, что Вас я все же заинтересовал как мужчина. Теперь мне стали понятны их действия. Это значит, что я могу надеяться?

— Можешь. Я ведь не каменная и совсем не старая. Но не хочу, не хочу терзать свое сердце от ревности. Было уже, терзалась.

— Не могу поклясться быть вечно Вам верным — вечность очень большой срок. Но сейчас все мои помыслы только о том, чтобы Вас обнять и полностью разнежить. Другим женщинам в этих мечтах места нет.

— Ох, змей обольстительный! Но нет, пока ты здесь достаточное время не проживешь, себя не покажешь — я все-таки буду как камень.

— А что за службу Вы хотите мне предложить?

— Есть у меня дочь единственная, Ксенечка, пятнадцатое лето у ней заканчивается. Переросток по нынешним понятиям, да у меня понятия свои. Меня саму в тринадцать лет в общество вывели и тут же замуж отдали, а в четырнадцать я родила. Только сыночек при родах задохнулся, и сама я чуть богу душу не отдала. Ксению родила уже в шестнадцать и, слава богу, здоровехонькую. Пусть и она родит не раньше шестнадцати лет. А пока пусть еще поучится….

Так вот, преподают ей науки и искусства несколько учителей. Но ее знаниями по истории и географии я недовольна, а специального учителя по этим предметам нет. Ты ведь изучил их в своем университете?

— Не то чтобы все, но многое, госпожа княгиня.

— Вот и подтяни ее, обогати знаниями. Начать можешь со своей Англии, о которой и я, признаться, знаю совсем мало.

— Может мне и с Вами Англией позаниматься?

— Ну, уж нет, нет. С таким преподавателем я враз в любовницы-матери угожу!

— Тогда я согласен стать преподом Вашей Ксении. Куда и когда мне завтра явиться?

Глава четвертая. Обольщение княжны