"Фантастика 2023-200". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)

— Месть, разумеется, — немедленно отозвался Книгочеев. — Я же бывший дворянин, гонимый, неоднократно бывавший в чека. Меня даже пытали. И сам я ротмистр корпуса жандармов, служил у генерала Миллера, а супруга — сестра генерала Кутепова, одного из ближайших помощников Врангеля. Миллера во Франции знают. Все-таки, некоторые французы служили в Архангельске. После чудовищных пыток, с трудом убежал во Францию. И вот, я во Франции, а здесь снова проклятые большевики. Да еще и торговлей занимаются! Как же такое стерпеть? Хотел убить начальника торгпредства Кустова, но не удалось. Зато сумел с помощью бандитов захватить мелкую сошку. Если подкинете денег хорошему адвокату, а тот убедит присяжных, тогда на каторжные работы не отправят, а дадут года четыре, а то и два. А там за хорошее поведение выпустят досрочно. И, само-собой, вы станете заботиться о моей жене.

Нет, ну не сукин же сын экс-жандарм! Но это мой сукин сын!

— Нет, так не пойдет, — покачал я головой. — Два года — это еще куда ни шло. Но если вас посадят года на четыре, тогда слишком долго придется заботиться об Ольге Константиновне. Нет уж, о своей супруге вы сами должны заботиться. И денежку в дом приносить обязаны сами. Да и супруга станет волноваться. Она же замучается пирожки печь, да вам в тюрьму передачки носить. Так что, если ажаны возьмут за жабры, то говорите, что убитый — он вообще не торговец, не дипломат, а переодетый чекист. Он вас лично пытал в подвалах Лубянки. А еще он убил вашу собаку.

— А собаку-то зачем? — удивился Книгочеев.

— Собаку — чтобы жальчее было, — деловито пояснил я. — Еще бы про кошку, но кошек я сам люблю, про кошку не надо. Если человек описывает собственные несчастья, указывает на палача — это куда действеннее, нежели абстрактная месть. Зло следует конкретизировать. Присяжных проймет. Так вот — проклятый чекист убил вашу собаку, пытался при аресте изнасиловать вашу жену…

— Так моей жене уже под сорок! Кто в такое поверит?

— Сорок лет — разве это возраст для женщины? А с другой стороны,так даже лучше — женщина ему в матери годится, а он попытался. Но вы сумели защитить супругу.

— Нет, про жену не надо, — решительно отказался Книгочеев.

— Тогда только про собаку.

— Пытался изнасиловать? — развеселился бывший жандарм.

— Изнасиловать собаку — уже перебор. Хотя, такое тоже бывало. Но все равно — адвокат разовьется соловьем, расписывая ваши несчастья, присяжные заплачут, а вас отпустят.

— Эх, товарищ начальник, вам бы в адвокаты пойти, — вздохнул Александр Васильевич.

— Почему мне?

— Да вы так расписали, что я и сам уже верю, что убиенный — палач, что пытался изнасиловать и убить мою жену, а потом мучил меня в подвалах.

Глава 14 Досадное недоразумение

Наконец-то антикварная лавка мадмуазель Семеновской опустела. Осталась только усталая хозяйка, пытавшаяся загнать щеткой мусор куда-то в угол, да товарищ Гилтонас, сидевший на стуле с выражением полного одурения. Увидев меня, чекист нехотя, с кряхтением поднялся и направился к выходу.

Уже вдогонку хозяйка крикнула:

— Георгий Иванович, посидите в кафе. Все расходы за мой счет. И да, те пятьдесят франков, что я собиралась высчитать из жалованья — тоже забудьте. Я вам за сегодняшний день премию выпишу.

— Удачно отторговали? — вежливо поинтересовался я.

— Очень, — кивнула Мария. — Принесли на реализацию сто монет из коллекции графа Рошфора…

— Рошфора?

— В сопроводительных документах так указано, — повела плечиками мышка-норушка. — А кто он на самом деле — де Бюсси или Коконнас, мне все равно. Да хоть сама королева Марго. Но коллекция стоящая — антики. Я только за оценку полторы тысячи франков отдала. Зато и игра стоила свеч. Вся коллекция оценивалась в триста тысяч, если целиком. Но кто все сразу купит? Вот, устроила аукцион, продавала поштучно, чуть не умерла, но заработала пятьсот тысяч. Владельцу, понятное дело, отдам его триста, как и просил, а остальное мне. Как вы считаете, какая ваша доля? Ой, об этом потом… Вы посидите тут пять минут, ладно?

Я кивнул, а мышка-норушка стремительно понеслась в сторону того же кафе, куда ушел Гилтонас. Понятно, если целый день стоять и продавать… Но хорошо, что есть куда сбегать, если по-быстрому.

Я сидел, лениво озираясь по сторонам. Гравюры на месте, витрина с нумизматическими редкостями тоже.

Раздался скрип петель и в антикварный салон вломились два здоровяка с небритыми мордами. Первый, обращаясь ко второму, спросил:

— А этот щеголь кто, как ты думаешь? Француз?

— А сейчас узнаем, — отозвался второй. Обращаясь ко мне, спросил по-русски. — Эй, рыло, а ты по-русски понимаешь? Или с тобой парлекать?

Был бы у меня на груди орден, изобразил бы француза. Но свой пятилапый крестик я уже снял и отдал Наташе. Светиться с орденом Почетного легиона чревато.

— Закрыто здесь, — хмуро отозвался я, внимательно оглядывая парней. Мало того, что морды небритые, так еще и одежда обтрепанная. Похожи на бывших офицеров, дошедших до ручки.