"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16 (СИ)

— Можешь говорить по-своему, — сказал офицер, и Олег вдруг понял, что происходящее забавляет и удивляет его одновременно. И ещё понял, что всё будет хорошо. — Это за тобой.

— Кто? — тихо спросил мальчишка, не сводя глаз с офицера. И тогда Олег, поднявшись на ноги, спросил:

— Ты Генка Жуков?

* * *

Они уехали далеко вперёд — Артур рядом с Сашкой, Оля рядом с Борькой, в хвосте — сгорбившийся в седле Генка, не сказавший ни словечка с момента освобождения. Олег и офицер, чьего имени он так и не узнал, отстали. Олег всё ещё вёл своего коня в поводу.

— Вам влетит, — сказал он.

— Нет, — офицер покачал плюмажем на шлеме. — Моё право на решение. И я что-нибудь придумаю. А мне будет приятно думать, что ты рассказал мне правду. Даже если ты всё-таки соврал. Мы, хатты, прагматики и романтики одновременно. Я бы только хотел… — он не договорил, но Олег понял, что именно не договаривает офицер. И покачал головой:

— Нет. Не получится посмотреть. Я не знаю, как и когда это произойдёт…

Они молча прошли ещё с десяток шагов.

— Я хотел кое-что сказать тебе, мальчик… — офицер помедлил. — Даже две вещи. Первое — будь осторожней с этим парнем, Геной. Он трус. Это хуже, чем негодяй или враг. Не может быть ничего ниже трусости, не может быть ничего непредсказуемей труса, не найдётся ничего хуже труса в дальнем пути.

— Я знаю, что он трус, — буркнул Олег.

— Ну что ж… И второе. Не задерживайся тут. Вообще в нашем мире. Я не знаю, как ты это делаешь… как путешествуешь… или, может быть, ты всё-таки обманул меня… Дело в том, что через несколько месяцев начнётся большая война.

— Из-за нефти? — спросил Олег, чувствуя, как немеют щёки, словно при заморозке. Офицер кивнул. — Между вами и Венейей? — офицер кивнул снова.

— Мы примерно равны силами, — сказал он тихо. — И людей почти поровну. Разве что у нас есть небольшое превосходство в наземной технике, но очень небольшое. Война может затянуться. Очень надолго затянуться.

— Зачем?! — Олег схватил офицера за рукав. — Глупо! Как же это глупо!!! Вы же… вы просто не знаете, вы не знаете, кому это на руку!

— Всем нашим соседям, — ответил офицер. — Кто послабей — в решающий момент пристроятся к победителю. Кто посильней — попробуют потом разорвать побеждённого…

— Я не об этом!!! — крикнул Олег. — Сколько смертей?! Сколько сирот, вдов, калек?!

— Это неизбежно, — ответил офицер. — Нам тесно в одном мире. Такая война уже была и закончилась вничью, но теперь у нас есть более совершенное оружие, так может быть…

— Более совершенное оружие… — с горечью повторил Олег. — Более совершенное орудие самоубийства, да? Помните, вы говорили про сына? Про старшего сына? Представьте себе, что он тоже пойдёт на войну и…

— Конечно пойдёт, — с лёгким удивлением сказал офицер. — Как же иначе?

— Да глупо! — выкрикнул Олег. — Надо…

И вдруг он понял, что не знает — а что «надо»? Как сделать так, чтобы тысячи умных, смелых, честных людей с двух сторон не сцепились в чудовищной мясорубке?! Перед глазами Олега промелькнули кадры хроник… И каждый будет уверен, что защищает «правое дело». И, что самое жуткое, в значительной степени будет прав…

Только Ему ведь всё равно. Кроме погибших на фронтах (а они не его пища) будут замученные, умершие от голода, от болезней, разочарованные во всём на свете, сошедшие с ума…

— Я не знаю… — прошептал Олег. — Я не знаю… но так не должно… Ну не должно же!!!

И увидел, что офицер его не понимает.

— Я поеду, — сказал он, вставляя ногу в стремя. — Прощайте… и спасибо вам за всё…

…Ковыльная степь распахнулась перед ними в тот момент, когда Олег догнал Генку.

Снова там, где стоят часы

В степи притихли даже неугомонные Борька с Олей. Когда Олег предложил отправить их домой, Олька просто вцепилась в рукав Саши, Борька помотал головой и тихо попросил:

— Ну пожалуйста… когда всех выручим…

Олег мысленно вздохнул и чертыхнулся. Ход мыслей Борьки был ясен, как вода того родничка, возле которого они остановились: может, всё-таки, его возьмут «на дело»?

Как же. Если честно, Олег начинал подумывать, что «на дело» не стоит брать даже Артура. Ребята и так получили «по полной», пусть отдыхают, а уж он как-нибудь сам. Один. Не привыкать. Как говорит Князь: «Одна не болит голова, а и болит — так одна…»

Костёр развели, когда начало темнеть — «просто так», чтобы был огонь. Недалеко от родничка расставили высушенные до лёгкой белизны ветви несколько уже совершенно неопознаваемых деревьев — получившиеся из них дрова сгорали быстро, жарким прозрачным пламенем. Неподалёку то и дело стучали колёсами поезда, все начинали вертеть головами, хотя Олег предупредил о здешних фокусах.

Все — кроме Генки.

Его не было слышно и почти не было видно. Сашка держалась с ним ровно, Олька — никак вообще. Артур не замечал так явно, что это само по себе оскорбляло. А Борька начал с того, что наорал на старшего мальчишку, когда тот положил в костёр слишком большую (по мнению Борьки) ветку — а закончил тем, что вылил на колени Генки кружку с горячим чаем.

Тот дёрнулся всем телом, но потом молча стряхнул с хаттских форменных штанов воду и тихо сказал: