Я, не долго думая, хватаю свою прелесть и заталкиваю в самый глубокий карман фартука.
— Думала, что придется целую спасительную компанию организовывать, — говорю и смотрю, истощая недоверие.
— Когда ты заканчиваешь? — спрашивает, продолжая сиять этот дылда-модель.
Нет, все-таки маньяк-извращенец.
— Прости, но это не твое дело, — отвечаю и убегаю к столу, за которым тощий мужик так машет мне рукой, что вокруг уже парочка охранников собралось, готовые оказывать толи физическую, толи медицинскую помощь припадочному.
Еще пару раз замечаю длинного Лешу, сидящим за барной стойкой в окружении куриц-шакалих, не желающих уходить домой в одиночестве. Бедные девчонки, общаги, небось, на ночь позапирали, а спать уже охота.
Домой, как и планировала, ухожу тропами и дворовыми зарослями.
Глава 3
Следующая смена выпала на понедельник, поэтому я даже лекции с собой на работу захватила, ожидая скучнейшую ночь в неделе.
Где-то к одиннадцати за мой стол сели три божественно красивых девушки, одну из которых я узнала. Это та черноволосая, что лысика-вонючку в субботу продинамила. Все трое разглядывали меня, словно музейный экспонат. Видимо, они откуда-то, где живут только такие, как они высокие, стройные, длинноволосые богини, а таких, как я, сбрасывают со скалы, потому что это Спарта.
К моему глубочайшему удивлению три красотки решили взять меня четвертой в свою компанию, не иначе. Похоже, я нужна им для контраста, а то они, как героини фигового сериала на любой вкус, кроме крипового — черная, белая и рыжая, только не такая, как я конопатая и лохматая, а с длинными густыми и тяжелыми волосами, цвета мякоти неспелого манго, которое все время мне попадается, когда я решаюсь наконец-то оценить вкус этого разрекламированного фрукта. Эта же девушка самая молчаливая и неулыбчивая их всех троих. Блондинка щебечет, как канарейка у моей мама на кухне, даже захотелось ее тряпочкой накрыть, чтобы помолчала. А вот чернявая устроила мне настоящий допрос. А что? А как? А где живу? А где учусь?
Я, конечно, напела им в три короба, только про специальность свою не соврала, посчитала, что это святое.
Когда трио фломастеров, которые на любой вкус, начали уговаривать меня пойти вместе с ними домой, я окончательно убедилась, что и эти оказались маньячками-извращенцами. А это значит, что сегодня придется опять по зарослям домой лезть, а я только джинсы и кроссовки постирала. Печалька, блин.
Людей действительно сегодня было очень мало, поэтому администратор зала отпустил меня и еще одну девушку в два часа. Я потопала к бару за последним заказом для фломастеров, с которыми мы договорились, что встретимся сразу после того, как они опустошат свои очередные алкогольные лимонады с листочками мяты. Сахарная попса, лучше бы текилы бахнули с лаймом и солью.
А пока они будут цедить свои коктельчики, я удеру домой.
Перед тем, как пойти набивать заказ в компьютер, окликаю бармена, который уже откровенно заскучал и цедит втихаря кофе из-под барной стойки, чтобы он начал готовить алкогольную попсу для фломастеров.
— Привет, — раздается мне на ухо знакомый-незнакомый голос.
Резко поворачиваюсь, натыкаясь на потемневшие глаза длинного Леши.
И этот сталкер тут. Да меня почти окружили эти извращенцы.
— Привет, — бурчу.
Собираюсь удрать, но вдруг по телу проносится какая-то теплая приятная волна.
А этот Леша действительно ничего. Я рассматриваю его, словно вижу в первый раз.
Он наклоняется ближе к моему уху и говорит, таким низким и хриплым голосом, что от самого уха до моих конопатых пяточек по телу несутся целые стада одуревших мурашек.
— Я жду тебя у входа, — с трудом разбираю я слова, которые почему-то делают из меня безвольную марионетку.
Какой же этот дылда-Леша все-таки красивый и пахнет от него, почти как в булочной на соседней улице, корицей и ванилью. Моя вкусняшка.
Леша проводит по моей руке своими длинными изящными пальцами, от чего я впадаю в какой-то дикий экстаз. Смотрю на него глазами того самого рыжего кота, чтобы длинный, нет, высокий красавчик сделал так еще раз.
— Иди собирайся, — вновь на ухо. И я срываюсь почти на бег, чтобы быстро выпрыгнуть из формы официанта и вновь нырнуть в свои худи и джинсы, хорошо, что я все вчера постирала, а то вдруг бы Леша пятна на джинсах заметил.
Выпархиваю на улицу, где сразу же попадаю в объятия самого красивого на свете парня. Леша тут же прижимает меня к себе и целует.
Все. Я в нирване. Ноги превратились в две вареные соски. Лицо и уши горят, словно у меня температура под сорок резко поднялась. Теперь мурашки даже по пятками и ладошкам маршируют.
Моя ванильная вкусняшка с корицей куда-то меня ведет, а я не могу на него насмотреться. Красив, как бог. Сама себе завидую.
Куда он меня привел даже внимание на обращаю, Леша прижимает меня в какой-то холодной стене и врывается в мой рот языком, основательно там обосновавшись. Мое мелкое тело бьет уже крупной дрожью, и я готова на все, что угодно этому баскетболисту-искусителю, когда слышу сбоку крик:
— Нет!