"Фантастика 2024-15".Компиляция. Книги 1-20 (СИ)

— Не говори «гоп», Гавр… Казус-программу можно активировать ключевым словом, причём, необязательно произносить его вслух. Я лишь изменю кодировку, чтобы для полной активации требовалось два слова. А одно включит программу на четверть часа. Мощный выброс необходимых медиаторов нервной системы позволит преодолеть психологический барьер первого боевого столкновения. К тому же я не навязываю тебе этот сценарий, всё лишь в твоей воле. Но согласись, хорошо иметь подобный запасной вариант?

— Хм. Возможно. Ладно, согласен.

— Ну?

— Чего «ну»?

— Ключевое слово и словосочетание называй, Гавр!

Я призадумался. Обычные слова не подойдут. В горячке произнесёшь — и трындец котёнку! А если… Я хитро улыбнулся.

— Короткая активация: «Юстас». Длинная: «Юстас — Алексу».

— Дошутишься, — улыбнулся Пашка и растворился в дымке сонной неги.

Глава 17

…Из села мы трое вышли,

Трое первых на селе.
И остались в Перемышле
Двое гнить в сырой земле.

Я вернусь в село родное,

Дом срублю на стороне.
Ветер воет, ноги ноют,
Будто вновь они при мне…

Солдатская песня

Поднялся за пять минут до прозвучавшего сигнала горна. Побудка застала меня уже на пробежке к местному полигону. Занятия с санитарным отрядом были запланированы сразу после завтрака, а поскольку я распоряжением штабс-капитана по самоподготовке был определён на ближайшую неделю в команду сибирских стрелков, то и всякие там построения-занятия в составе основного подразделения меня как бы тоже не касались. Следовало с чувством и толком использовать подобную, скорее всего, непродолжительную халяву.

Вот поэтому я и топал сейчас сапогами по утрамбованному снегу, экипированный под завязку: вместе с бронежилетом поверх шинели, с рюкзаком, набитым булыжниками, не поленился насыпать гальки и в патронные, и гранатные подсумки, пристегнул к ремню обе сапёрные лопатки. Карабин и револьвер в кобуре дополняли мой немного воинственный и слегка непривычный по местным меркам вид. По приблизительным прикидкам мне удалось более-менее распределить на своей тушке не менее двух с половиной пудов веса.

Теперь следовало проверить собственные возможности на местной полосе препятствий. Беготня по крышам вагона мчащегося эшелона — это, конечно, неплохо, но действовать на передовой мне придётся чаще всего именно в таком виде. Наглым анархизмом я, естественно, заниматься не собирался и, едва зайдя на территорию полигона, направился прямиком к прапорщику, контролировавшему в это время вместе с тремя унтерами занятия второго взвода.

Экипированы штурмовики были не хуже меня, разве что вот подсумки и рюкзаки их были пусты. По причине ночной оттепели солдаты батальона напоминали чертей из грязевой преисподней.

— Р-разрешите обратиться, господин прапорщик! Р-рядовой Пронькин! — на последних пяти шагах я перешёл на строевой шаг и поприветствовал офицера.

— Обращайся! — прапорщик с интересом оглядел меня с ног до головы.

— Р-разрешите присоединиться к тренировкам второго взвода на полосе препятствий.

— Почему не со своим взводом, Пронькин? — резонный вопрос прапорщика не застал меня врасплох.

— Приписан к санитарной команде, господин прапорщик. По приказу командира батальона имею разрешение на собственный план тренировок, — хваля себя за предусмотрительность, достал из-за пазухи выклянченную у штабс-капитана бумагу с его подписью.

Взгляд прапорщика скользнул по тексту записки. Если офицер и был удивлён, то вида не подал.

— Становись в строй, Пронькин. Только винтовку поставь в пирамиду. На полосе препятствий положено использовать учебное оружие.

Я не стал спорить и быстро поменял свой карабин на деревянный муляж с чугунными скобами, видимо, используемыми для утяжеления.

Есть одно очень важное преимущество в тяжёлой работе или интенсивной тренировке. Оба эти состояния напрочь выгоняют из головы лишние дурацкие мысли и страхи, а также напрочь лишают возможности к рефлексиям.

Я отдался подготовке самозабвенно и безотчётно, с энтузиазмом оголтелого мазохизма настолько, что часа через полтора, когда темп преодоления всех этих лабиринтов, разрушенных мостов, разрушенных лестниц, рвов, одиночных окопов и грязевых ям существенно замедлился, поскользнулся на ровном месте и буквально снёс своей утяжелённой тушкой капитальную стенку из досок, служившую условным препятствием.

Невозмутимый прапорщик, остановив тренировку всего на несколько минут, подозвал меня, ещё раз с интересом посверлил мою фигуру, превратившуюся к тому времени в грязевого голема, взглядом, и отправил к каптенармусу за новыми досками, молотком и гвоздями. Пришлось бежать к обозникам, а после завершения ремонта спешить на тренировку санитарного отряда. После обеда же меня ждало стрельбище.