"Фантастика 2024-20.Компиляция. Книги 1-2 (СИ)

Мы прошли к столику на двоих, парящему над небольшим постаментом. Усевшись, я смогла перевести дух и осмотреться. Просторный зал оказался забит посетителями. Здесь были февры, наставники и их спутницы. Женщин гораздо меньше мужчин. Все посетители и правда были одеты в светлые и дорогие одежды, на многих сияли драгоценности. Я заметила и знакомых — удивленную Ливентию, мрачного Альфа в углу, бесцветных близнецов за столиком на верхнем ярусе. Похоже, в «Белом Цвете» действительно собирались избранные Двериндариума.

Февры, сидящие за круглым столом, двигали по расчерченному полю костяные фигурки, кто-то разговаривал, кто-то обедал или танцевал. Негромкая музыка лилась с круглого балкончика, где расположились музыканты. Блестел хрусталь, столовые приборы и камни. Клубился туман. Раздавался смех. Молодые февры, заметив нас, оживились, некоторые подняли бокалы, приветствуя.

А я хлопала глазами, ощущая, насколько неуместна в этом обществе богачей. Маска Ардены вдруг оказалась неимоверно тяжелой. Захотелось уйти. Отправиться к маяку и попытаться снова увидеть Ржавчину. После встречи с ним я не могла спокойно смотреть на изысканные закуски и дорогие блюда на столах «Белого Цвета». Я знаю, что такое голод. Ел ли сегодня Ржавчина? Чем вообще он питается в Мертвомире? Где он спит? В норе или на голой земле?

Острая жалость терзала сердце.

Кристиан наклонился ко мне:

— Потанцуем? Ты ведь хотела.

Он встал, не отпуская моей руки. Положил ладонь на мою талию, легко потянул в сторону.

Я с волнением прислушалась к мелодии. Кристиан сжал мою ладонь и легко повернулся, увлекая за собой. Никаких сложных фигур, шаги и иногда — повороты. Поняв, что танец совсем простой, я расслабилась. Шаг и поворот! И снова! Откинула голову и увидела лицо Кристиана. Он рассматривал меня, между бровей залегла складка.

— Кристиан…

— Иви…

Мы начали одновременно, и оба осеклись.

— Зря мы сюда пришли. Так больше не может продолжаться, — сказал он. — Нам надо поговорить.

Нервная дрожь прошла по позвоночнику.

Музыка сменилась другой, и мы остановились.

— К Змею все! Возвращаемся домой.

Февр решительно сжал мою ладонь, разворачиваясь к выходу, но тут что-то изменилось. Над белым залом сгустились серые хлопья. Кто-то вскочил, уставившись на них, кто-то вскрикнул. Я знала, что это. Пепел. Ко мне он никогда не прилетал, мои родные погибли давно или не смогли при жизни заплатить мастеру ритуала. Но я видела пепел, прилетающий к вдове Фитцильям.

Серые хлопья закрутились воронками, собираясь над белым туманом. Посетители вскакивали, напряженно всматриваясь в его очертания. Пепел — не просто прах почивших родственников. Пепел — это их последнее послание. И сейчас каждый гадал, кому оно адресовано.

— Почему его так много? — испуганно спросила незнакомая девушка рядом с нами.

Ей не ответили, но возгласы начали раздаваться со всех сторон. «Белый Цвет» наполнился пеплом, который кружил, стекал струйками, разлетался. И снова собирался, образовывая фигуры.

— Божественный Привратник! — выдохнул кто-то позади. — Да их не меньше десятка!

Я ощутила, как окаменел Крис.

Пепел формировался в фигуры. Мужчин и женщин. Серые хлопья складывались в лица, богатые наряды, меховые накидки и украшения. Порой пепла не хватало — и страшные силуэты зияли провалами там, где должен быть нос или глаз.

И их было много.

Приземистая и пузатая фигура мужчины в дорогом парчовом сюртуке замерла перед Ливентией.

— Позаботься о маме, милая, — прошелестел призрачный голос. — И помни о Грандане, дочь!

Пепел разлетелся, осыпался в туман на полу.

— Папа? Нет! Ты не мог умереть! Папа! — Бледная до синевы Ливентия вскрикнула и начала оседать. Ее подхватил Киар Аскелан, усадил на кресло.

Фигуры из пепла двигались, ища тех, кому были отправлены. Статная женщина с диадемой в темных волосах остановилась перед Брайном Дествином:

— Помни свои корни, сын! — И фигура тоже осыпалась.

— Будь сильным, брат, — прошелестело сбоку от тонкой девушки, с печалью глядящей на Бурана Эйсона. Тот застонал, кто-то из друзей схватил февра и закрыл его браслет, опасаясь, что парень не сдержит свой разрушительный Дар.

— Помни обо мне…

— Не забывай…

— Я люблю тебя…

— Прощай…

— Прощай…

— Прощай!

Фигуры из пепла все шептали и шептали. Рядом с нами пепел закружил вихрем и собрался в сутулого старика. Он тяжело опирался на трость. Черты испещренного морщинами лица казались смутно знакомыми.

Кристиан до хруста сжал зубы.

— Дядя?

— Прости, Стит, не хотел тревожить твоего отца, — призрачная фигура закряхтела. — Так что мое последнее наставление придется услышать тебе. Слушай свое сердце.

Старик рассыпался. Я прижала ко рту ладонь. Что происходит? «Белый Цвет» потемнел от прощального праха. Светлые одежды испачкал тлен. Кто-то тихо всхлипывал, остальные стояли, пораженные.

— Ренегаты подожгли Синий Дворец столицы! — закричал, врываясь в зал, запыхавшийся февр. — Множество жертв среди старших родов! Мы должны быть сильными, господа!

Зал всколыхнулся, кто-то закричал. Посыпались проклятия, крики, стоны!

— Кристиан, — прошептала я. — Мне так жаль…

— Жаль?