"Фантастика 2024-20.Компиляция. Книги 1-2 (СИ)

— Проводите их в лечебное крыло, — велела я топчущимся рядом чудовищам. И увидев, что никто не двинулся с места, повысила голос: — Живо выполняйте! А потом найдите что-нибудь для переноса птицы. Ну? Вперед!

Бесх в ответ тихо рыкнул, но остальные подчинились и повели сестер к замку. Девушки шли с трудом и все цеплялись друг за друга, словно боялись разомкнуть руки.

Мы с Киаром остались возле раненого альбатроса. Я присела рядом и осторожно провела по мокрым взъерошенным перьям. Тело птицы сковывали ремни с закрепленным на спине седлом. Я щелкнула застежками, чтобы их снять. И поняла, что птица меня рассматривает. Взгляд янтарных глаз оказался на удивление разумным.

С трудом отвернувшись, я подняла голову. Всадники, поняв, что не могут пробиться, отступили. Белые птицы устремились к большой земле, постепенно становясь размытыми точками. Защитная сеть медленно погасла.

Глава 10. Встреча во тьме

Храм Всех Святых был хорош хотя бы тем, что в нем любили крылатых созданий.

Правда, подозреваю, что не всех. И широкий зазор между крышей и стеной создавали для голубей и ласточек, а вовсе не для эфримов.

Но, как говорили наставники в приюте — это детали, не имеющие значения. Обычно эту фразу произносили, когда раздавали наказания — всем, кто попадался в поле видимости, вне зависимости от степени вины.

Стая испуганных птиц вспорхнула со стены, когда я на нее приземлился. Бок болел — все-таки чей-то болт меня достал и прочертил на шкуре кровавую полосу. Ничего. Заживет… клятые имперцы получили от меня отличную взбучку!

Я вцепился когтями нижних лап за узкий парапет, повис вниз головой, рассматривая пустой двор перед храмом. Прислушался. Похоже — и внутри никого. Ну а если кто-то не вовремя решил почтить своего святого — это его проблемы. Разор-р-рву!

Качнувшись, я плотно прижал к спине крылья и скользнул в проем. Моргнул — привыкая к полумраку святилища. И упал со стены вниз — прямиком в священный круг.

Внутри храма по сути ничего и не было, кроме этого круга.

Изваяния святых возвышались плотным кольцом. Возле каждого была наполненная подношениями ритуальная чаша. Большинство святых представали в виде людей, но некоторые традиционно изображались в виде их тотемных животных. Я перевел взгляд с Божественного Привратника на Потерянного Сына, а с него — на Плодовитую Мать, осмотрел Связанных-Косами-Сестер, Старца, Навеки-Уснувшего, Непорочную Деву и Святую Ингрид. Глянул в сторону Белой Волчицы Севера и Красного Ворона Предгорья.

А потом вытащил из ритуальной чаши лепешку и нахально сунул ее в пасть.

Позади раздалось осуждающее покашливание.

— Ваше Величество, какая радость снова видеть вас, — негромко проскрежетал служитель.

Рад он, как же! Брехня! Я ощущал это своей драной шкурой, несмотря на учтивые слова.

Дожевав хлеб, обернулся к служителю. Широкая серая ряса целиком скрывала фигуру, текла словно не ткань, а вода, меняющая очертания тела. Под широким капюшоном клубилась сизая муть, полностью скрывая лицо. Обычное одеяние для тех, кто посвятил свою жизнь храму и святым. «Надеть серую рясу» — означает отречься от всего земного и телесного. Свой наряд храмовники никогда не снимали перед посторонними. И даже после смерти открывать их лица считалось на редкость дурной приметой. Каждый знает — сними со служителя серую рясу, и святые навеки отвернутся от такого глупца. Поговаривают, что под капюшоном и вовсе нет лиц, что посвящение стирает их, делает безликими. Может оно и так, проверять я не хотел. Жизнь служителей проходила в ритуалах, наполнении чаш да оттирании каменных изваяний от птичьего помета.

Но мое звериное нутро точно знало, что под туманной завесой, созданной двери-асом, скрывается мужчина. Я ощущал его запах. Он определенно был старше меня, но не так дряхл, как пытался показать. Говорить я не мог, поэтому на приветствие лишь непочтительно рыкнул.

Служитель молча зажег в центре круга ритуальный огонь и склонил голову, глядя на него. Ну, по крайней мере, мне казалось, что он смотрит в пламя, потому что лица я не видел, лишь капюшон и клочья тумана под ним.

— Как я понимаю, брачного ритуала не будет, Ваше Величество? Я не вижу подле вас невесты.

Я зарычал в голос и яростно махнул лапой, сбивая одну из ритуальных чаш с постамента. Она покатилась со звоном, рассыпая зерно.

Служитель молча приблизился и вернул посудину на место. Из-за одеяния создавалось впечатление, что он скользит по воздуху.

— Что ж, видимо, не сегодня. Уверен, что ритуал состоится, повелитель. Позже. Порой девушки несколько… пугливы. Вам надо набраться терпения.

Я выпрямился во весь рост эфрима, распахнул крылья и снова зарычал, испытывая желание полоснуть когтями по этой текучей рясе и посмотреть на живую кровь, которая из-под нее брызнет. Но почему-то снова этого не сделал.

«Всегда верь тем, кто назовет мое имя», — сказал Великий Приор, когда я видел его в последний раз.