"Фантастика 2024-6". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)

В Периметре, едва ощутив столь пристальный взгляд, Ворон уже упал бы под прикрытие чего-либо мощного и прочного, приготовившись отстреливаться. Однако вокруг простирался реальный, будь он неладен, мир со своими далеко не простыми законами. По этим законам люди обязаны были ходить беззащитными, а в случае нападения звать на помощь тех, к кому лично у Ворона давно отсутствовало доверие. Он, конечно, предполагал, будто где-нибудь в гипотетическом «далеко» существуют и честные сыскари, и добросовестные патрульные, и генералы, пытавшиеся сделать жизнь простых граждан лучше, однако сам с такими никогда не встречался: лишь с вымогателями и теми, кто старался устроиться помягче, а делать при этом поменьше.

Они прошли всего пять шагов, а вечер, поначалу бодрящий и прохладный, превратился в неприятный. Колюче-промозглая сырость оседала на лице и одежде. Острый, словно нож, ветер стремился пронзить насквозь. По темному небу витала серая хмарь, в прорехи которой иногда выглядывал месяц.

«Следует все же иметь под рукой огнестрел», – подумал Ворон. Разрешение на ношение оружия у него имелось, но он сам не позволял себе таскать пистолет в реальном мире. Уж больно много знал случаев, когда у сталкеров случалось помутнение рассудка и «наложение восприятий», как называли это психиатры. Зону ведь можно пройти только на инстинктах: остановился, задумался – и конец. Но инстинкты – обоюдоострый меч, потому что отключить их и включить по требованию не выходит. Вот и переклинивает иной раз за пределами Периметра, и кажется, будто в окне деревянного домика на детской площадке поблескивает синими искорками хмырь, поджидая жертву.

«Или не следует, – мысленно добавил Ворон, когда из домика вышел, воровато оглядываясь, подросток, затушил сигарету о металлическую „паутинку“ и кинул окурок в урну, примостившуюся на углу детской площадки. – Воспитанный. От родителей скрывался, наверное. Так запах все равно ни с чем не спутать. Правда, отдельный вопрос: он ли курил нечто странное или мне от нервов уже красный сигаретный огонек синим мерещится?»

Из оружия у него имелась только «витринка», которая всем хороша, но только для ближнего боя, а для него противника необходимо подпустить на расстояние удара.

«Когда привык противостоять неизвестности, сложно осознать, сколь велика угроза от тупого урки, прячущегося в темном переулке», – не уставал он повторять Денису. Тот иной раз проявлял беспечность, достойную пятилетнего, а никак не взрослого парня, да еще и с почти паранормальными способностями.

– И это центррр… – заплетающимся языком проговорил собеседник.

Ворон вопросительно взглянул на него.

– Тихо, пустынно…

– Да, – коротко подтвердил он.

– Восхитительно.

Вот с этим Ворон поспорил бы, будь собеседник не столь пьян или выпивши сам. Однако народная поговорка, утверждавшая невозможность понимания между людьми, находящимися в разной степени опьянения, оказалась правдива.

– За то и люблю нашу глубинку.

– Декорации к постапокалипсису, – пробормотал Ворон.

– Ась?.. – не расслышал собеседник, но уточнять не стал, а Ворон предпочел промолчать. – Воздух-то какой… волшебный. Словно в деревне глухой. Спокойно и легко на душе как-то…

– Каждому свое, – заметил Ворон.

– Сигнализация только все портит.

Этим словом собеседник поименовал елочные гирлянды, развешенные по кустам, ограждающим парковку и дорожку из рыжей шершавой плитки, ведущую к входу в ресторанчик. Огоньки были маленькими и неяркими, абсолютно не раздражающими, вызывающими легкую ностальгию и прямую ассоциацию с аномалией, часто встречающейся в Зоне. Против них Ворон точно не имел ничего.

Ярко-желтая машина с шашечками на двери и пилоткой на крыше приближалась. Лицо водителя оставалось в тени, фигура выглядела довольно выдающейся – сложно судить о росте сидящего человека, однако под два метра Ворон дал бы ему легко, – но неопасной, больно широкой и обрюзглой. Хорошие и даже посредственные бойцы выглядели иначе. К тому же на торпеде помигивала желтым глазком салонная видеокамера, фиксирующая все происходящее, а радио, настроенное на местную волну с чем-то музыкально-нейтральным, временами прерывалось голосом диспетчера. Несмотря на это, Ворон поймал себя на неуместном беспокойстве, хотя относительно безопасности собеседника тревожиться было не с чего. Еще более странным казалось желание схватить его в охапку и похитить: засунуть в багажник и увезти в институт или сразу передать с рук на руки Нечаеву. Пусть сотрудники ЦАЯ выпытывают все, что им угодно, а главное, отвянут уже от него самого – сталкера по кличке Ворон, – раз и навсегда оставив в покое.

Почти у самой двери собеседник решил сложиться на асфальт. Ворон с неудовольствием ухватил его сначала за плечи, затем переместил руку под мышку и рванул вверх. Пальцы сжались, легко продавив ткань, прошлись по боку и нащупали кобуру. Собеседник вовсе не являлся легкой добычей.