"Фантастика 2024-94". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)

– Ну вот, – вздохнул боец. – Опять ты за своё. Ну извини, что разочаровал тебя. Опять.

– Это ты меня извини, – сказал писатель, не в силах посмотреть на своего персонажа. – У тебя никогда не было родителей.

– Что это значит? – спросил Сеня в недоумении.

– Я не прописал твоих родителей, – уже смелее проговорил Дима. – Это был муляж, затычка, чтобы сделать тебя чуть понятнее читателю.

– Значит… – воитель холодно посмотрел на своего создателя. – Весь путь, что я проделал, был зря? А как же квартира на Корабельной улице? Как же фото, которое мне дал Серафимыч? Он хотя бы настоящий?

– Нет, – тихо ответил писатель. – Как только ты ушёл оттуда, он перестал существовать.

– Господи, – только и произнёс Сеня.

Почему-то Дима легко отвечал на каждый его вопрос. Когда связь с книгой восстановилась, знания обо всём случившемся будто сами хлынули в голову. И сейчас писатель с ужасом осознавал зыбкость собственного “реального” мира, в котором рождаются и исчезают люди в угоду сюжету какого-то безумца за клавиатурой. Наверняка он прямо сейчас сидит перед своим ноутбуком и строчит этот абзац.

– Прости меня, – сказал Дима.

Натахтал пустил скупую мужскую слезу, но тут же смахнул её рукой и посмотрел прямо на своего создателя.

Писатель смог ответить на взгляд своего персонажа.

Даже в призрачной форме Сеня был очень выразительным, и каждая его эмоция по-прежнему легко читалась. В нём бурлила животная ярость на грани превращения в Злободуна. Его раздирала вселенская скорбь о несуществующих родителях. Им руководила обида на писателя, который допустил всё это. Душу глодала обречённая любовь к Астролябии. Но сквозь поток мрачных мыслей пробивались тонкие лучи надежды. К ним Дима и решил обратиться:

– Мы должны предотвратить конец света.

– Чего? – обалдел Натахтал.

– Вот так вот, – энергично закивал писатель. – Я не зря упомянул Бальтазара. Этот гад приходится лучшим другом Альтизару. – Когда Дима произнёс это имя, кулаки воителя крепко сжались. – И они задумали столкнуть мой мир с твоим. Если это произойдёт, то Ткани Повествования, из которой оба мира состоят, конец.

– Я мало что понял, – шмыгнув носом, ответил Натахтал, – но чую, что надо соглашаться. Умирать как-то не хочется.

– А я о чём, – просиял писатель, и громко крикнул: – Девчонки, идите сюда!

– Помирились? – тут же спросила Наталия, сунув голову сквозь стену.

– Да, – брезгливо ответил Дима. – Я впишу Натахтала обратно в книжку.

– И меня? – спросила Астролябия, приткнув голову рядом с дочкой Власова.