Фантастика-буфф

Пульсирующая вселенная после многих миллиардов лет расширения – сжимается, и жизнь на ней должна исчезнуть. Любая жизнь, во всех ее проявлениях. Спасения искать негде, потому что из вселенной не выпрыгнешь. Терпящие бедствие и мечущиеся по вселенной представители разума разных планет и галактик сбились в кучу на космическом островке, которому предстоит быть раздавленным вместе с ними. И вот, надеясь хоть что-то сохранить от гибнущих цивилизаций, они отправляют послание в будущее. Ведь пройдут еще миллиарды лет, вселенная снова начнет расширяться, в ней возникнет жизнь, и придется начинать все сначала. Быть может, тем, будущим разумным существам пригодится опыт прошлого… Во второй части романа вселенная снова живет, но никто не может прочитать послания. Оно, закодированное в атомах всех известных в то время элементов, носится по вселенной, и новая жизнь дышит и живет им, не подозревая, что питается прежней жизнью. И чтобы прочитать послание, нужно остановить жизнь во вселенной.

– Мне понравилось, что послание погибшего разума все же дошло, хотя прочесть его оказалось невозможным, – сказал инспектор Хост.

– Новый разум не любит жить старым разумом.

– Но все-таки он им живет незаметно для себя. Это мне нравится. Прямые показания никогда так много не говорят, как различные оговорки, недомолвки, умолчания… А над чем вы сейчас работаете, извините за банальный вопрос?

– Сейчас я – человек из машины. Из той самой машины, которую вы заказывали.

– Из НФД-593?

– Да, инспектор. Меня посадили в нее, потому что она должна была мыслить.

– А разве без вас она мыслить не могла? Н. Ютон меня заверял…

– Н. Ютон порядочный человек, и он с удовольствием изобрел бы для вас механического сыщика, но он просто не может этого сделать.

– Почему?

– Потому что он не изобретатель.

– Вот тут уже вы ошибаетесь, мистер Уатт, Н. Ютон изобрел усилитель интеллекта, который, кстати, уже морально устарел, и теперь Н. Ютон изобретает новый, более совершенный.

– И даже уже изобрел. В романе «Планета сверхразума».

– В романе? Не может быть! Я не читал этого романа.

– У Н. Ютона нет напечатанных романов, у него пока только написанные.

– Не хотите же вы сказать, что это сплошное шарлатанство?

– Не хочу сказать. Но скажу. Мне трудно подобрать другое название.

– И вы были соучастником этого мошенничества?

– Главным участником, инспектор. Я должен был сидеть в вашей машине, в этом механическом сыщике, чтобы сбивать вас с толку и запутывать следы.

– В первый раз вижу такого честного мошенника.

– Я не мошенник, инспектор, у меня совсем другая профессия. Моя профессия должна поднимать человека, делать его лучше, благородней, добрей, предупреждать о возможных опасностях и преступлениях…

– И чтобы меня предупредить, вы залезли в машину?

– Залез я не за этим, но, сидя в ней, я о многом задумался. Я ведь не машина, и я задумываюсь…

– Жаль, что вы своевременно не задумались о последствиях. Так для чего же вам нужно было пустить меня по ложному следу? Какое преступление вы задумали совершить?

– Мы не считали это преступлением, мы считали это благом.

– Естественно, для себя?

– Не только для себя. Мы считали это благом для общества.

– Вы мыслите весьма оригинально. Машина бы так мыслить не смогла.

– Не будем говорить о машинах, инспектор. Человек не машина, он должен не только мыслить, но и чувствовать, и мечтать. Сейчас еще нет по-настоящему мыслящих машин, но человек уже начинает мыслить, как машина. И я боюсь, что он превратится в мыслящую машину раньше, чем сумеет мыслящую машину создать. Машина, созданная для механической переработки информации, создает себе подобных людей, которые не мыслят, а только перерабатывают информацию и при этом слывут эрудитами. А ведь бактерия за единицу времени перерабатывает информации в сорок раз больше, чем просвещенный человеческий ум.

– Вернемся к преступлению, которое вы должны были совершить. Что это за преступление?

– Ограбление.

– Ну вот. После всех высоких рассуждений… Гарри Уатт, вы замечательно мыслите, но поступаете весьма примитивно. Что же вы хотели ограбить? Банк?

– Банк для нас не представляет ценности. Собственно, то, что мы собирались украсть, тоже не представляет для нас ценности.

– Как можно красть то, что не представляет ценности?

– Мы ведь не о себе думали. Не только о себе.

– Что же вы хотели ограбить?

– Издательство Рокгауза.

– В таком случае разрешите вас поздравить: вы его уже ограбили.

– Этого я не знал. Я ведь четвертый день в вашей квартире.

Миссис Хост пришла в ужас:

– Четвертый день! Хорошо, что я ничего не знала, иначе я бы этого не пережила!

Какой муж сохранил бы спокойствие, узнав, что молодой и внешне симпатичный мужчина провел три ночи в его квартире с его женой? Но инспектор в данный момент вел расследование, и никакие посторонние соображения его не отвлекали.

– Значит, пока вы здесь сидели, ваши сообщники выполнили задуманное. Не понимаю только, зачем это нужно – воровать рукописи. Может, у вас шайка плагиаторов?

– Не плагиаторов, инспектор, – оскорбился Гарри Уатт. – Не плагиаторов, а писателей-фантастов.