Фантастика-буфф

– Даже я нс могу его видеть, хоть я и жена. Почему вы не пошли к нему в полицию?

– Мне не хотелось идти в полицию. Если можно, я его лучше здесь подожду.

– Я жду его вторую неделю.

– Но, может быть, вдвоем мы его скорее дождемся? Позвольте вам представиться: Гарри Уатт.

– Уатт? Какая известная фамилия!

– Не в том смысле… Вернее, не та фамилия… То есть фамилия, конечно, та же, но только я – не тот Уатт.

– Об этом я уже догадалась.

– Тот был Джемс Уатт, а я – Гарри. К тому же тот Уатт давно умер, а я вот живу и даже хожу по гостям… если позволите считать себя вашим гостем…

– Поздно уже. Но, пожалуй, часок можете подождать. Вы знаете, мистер Уатт, я уже устала волноваться.

– Миссис Хост, с вашим мужем ничего не случится. На его стороне закон.

– Разве закон может защитить? Закон сам нуждается в защите. И если инспектор защищает закон, то ему нечего рассчитывать на защиту закона.

Вы посмотрите, сколько у закона защитников: полиция, суд, прокуратура – всего не перечтешь. Это значит, что наш закон слаб. А преступники… Вы ведь читаете книжки, мистер Уатт, там все это ясно сказано.

– Я читаю книжки, миссис Хост. Но мне еще многое не ясно.

– Конечно, если вы читаете такие книжки, как мой муж… такие книжки еще больше запутывают. Вы слыхали когда-нибудь про выпрямитель орбит?

– Ну как же… Ведь орбита – это эллипс, замкнутая кривая, а если замкнутую разомкнуть…

– Вот видите, вы рассуждаете, как мой муж. Я не удивлюсь, узнав, что вы неделями не бываете дома.

– А что такое «дома», миссис Хост? Это то место, откуда мы уходим, или то, куда возвращаемся? У нас слишком точные адреса, миссис Хост, это мешает нам чувствовать необъятность мира. Особенно возможного мира.

– Какого это – возможного?

– Есть два мира, миссис Хост: действительный, в котором мы живем, и возможный, который мы посещаем только мысленно. Он еще необъятней, чем наш действительный мир. 90 процентов запасов счастья находятся в этом возможном мире, и только 10 процентов в мире действительном. Поэтому так важно было наладить регулярное сообщение между двумя этими мирами.

– И оно налажено?

– Представьте себе. Это оказалось даже проще, чем изобрести машину времени. Из любого Пункта истории нужно резко свернуть в сторону – и вот уже мы избежали крупной исторической катастрофы. Войны, например. И все несбывшиеся гении, погибшие на этой войне, некоторые даже в младенческом возрасте остаются живыми, изобретают вечный двигатель, средство лечения рака, пишут такие книги, о которых действительный мир не мог и мечтать.

– Откуда вам это известно?

– Известно. Потому что некоторые гении из возможного мира иногда забредают в действительный мир, навеки поражая его воображение. К примеру. Леонардо да Винчи. Мы не перестаем удивляться, как в пятнадцатом веке мог родиться такой гений. Художник, изобретатель, мыслитель. А он не рождался. Все дело в том, что он не рождался. Он просто случайно забрел из мира возможного в мир действительный.

– А почему бы всей этой прекрасной возможности не переселиться в мир действительности?

– В истории так не бывает, чтобы все было хорошо. Если плохого нет, оно производится из хорошего. В истории плюс на плюс дает минус.

– Об этом тоже поговорите с моим мужем. Он у меня с детства увлекается математикой.

– Как это – у вас с детства? Вы что, замужем с детства?

– Я неправильно выразилась. Конечно, в детстве мы не были знакомы, но он уже тогда увлекался математикой.

– Вы правильно выразились, миссис Хост. Просто случайно из мира действительности забрели в мир возможности. Ведь вы могли быть с детства знакомы, могли вместе расти… В мире возможном это так и было…

– Ваши родители могли бы назвать вас Джемсом, мистер Уатт. Почему они не назвали вас Джемсом?

– Джемсом? Вы слишком многого хотите от них, миссис Хост. Они не назвали меня даже Уаттом.

Глава пятая. ПОЛИЦИЯ НА ГРЕБНЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ

В ожидании инспектора Хоста миссис Фунт и мисс Стерлинг обсуждали свои печальные обстоятельства.

– У вас тоже пропал любовник?

– У меня пропал муж.

– А любовник у вас не пропал?

– У меня нет любовника.

– Вообще нет? Странно, что вы сами в этом признаетесь. – Тут мисс Стерлинг привела с некоторым искажением латинскую фразу, смысл которой сводился к тому, что добродетель – это всего лишь не востребованный порок или что-то в этом роде.

Миссис Фунт запротестовала, из чего мисс Стерлинг сделала вывод, что любовник у нее все-таки не пропал, и миссис Фунт должна была это подтвердить, так как это соответствовало истине. Она стала жертвой древнегреческого софизма: «То, чего я не терял, у меня есть». Согласно этой ложной мудрости получалось, что раз миссис Фунт любовника не теряла, значит, любовник у нее есть. Мисс Стерлинг немножко знала латынь, а мыслила немножко по-древнегречески.

– A y меня пропал любовник, – вздохнула она. – Такой человек… Солидный, семейный… Ах, мистер Фунт, мистер Фунт, как я буду без вас?