Фантастика чехословацких писателей

– Ты болен? Это было бы предательством. Дезертирством... Мы с самого рождения знаем, что умрем, но никто из-за этого не кончает жизнь самоубийством. Командир отдает приказания не потому, что ему больше нечего сказать. Экипаж любого корабля во Вселенной повел бы себя точно так же, никогда ни у кого не было другого выхода.

Мы рождаемся и умираем, но пока живем, думаем о работе, о пользе, которую можем принести, о своем назначении. Другого решения нет. Не помогут ни религиозный дурман, ни самоубийство, ни обжорство. Ты рассуждаешь, как дикарь или безумец, будто ничего не понимаешь.

Конечно, Зи была старше меня, но я терпеть не мог нравоучений. Она рассуждала так, словно ей было безразлично, умрет ли она, словно с самого рождения знала, что подле Третьей планеты ее сожжет Новая Звезда, словно наблюдала сама за собой со стороны. Неужели ей не страшно?

Мы поссорились. Она хотела вызвать ко мне врача.

Это, мол, распад личности. Будто неестественно, что я хочу видеть ее и свою мать, хочу еще долго наслаждаться любовью к ней, совершать далекие путешествия по Вселенной и отличиться, не хочу так глупо, так бессмысленно погибнуть.

Я ушел из ее каюты и возвращался к себе запасным ходом. Весь экипаж был на носу, у регулятора. Я проходил мимо аварийных спасательных ракет. Их было три, забраться в одну из них ничего не стоило. Но куда лететь?

Есть только два пути. Затеряться в космосе, одиноко блуждать по Вселенной, как те, кто в древние времена потерпел аварию, с той только разницей, что здесь не проходят регулярные трассы и нет надежды на то, что тебя спасет какая-нибудь торговая ракета, здесь только пустота и верная голодная смерть. Или полететь к той Звезде и умереть сегодня же. На мгновение мне даже захотелось этого, чтобы сократить невыносимое ожидание.

Впрочем, я еще могу полететь на один из континентов

Третьей планеты, в какой-нибудь из ее городов и предупредить жителей. А что, если у них есть какие-нибудь средства? Никто другой нас спасти не может.

Вдруг на меня нахлынула волна жалости к ним: как

Институт космоса фотографировал их жилища для сравнительного изучения цивилизаций, как собирал информацию! Словно там жили какие-то животные! А вдруг это разумные существа? Если они не приняли наших сигналов, предупрежу их сам.

Я забрался в аварийную ракету в своем служебном скафандре. Никто не обратил на это внимания. Когда заметят мое исчезновение, я буду уже там, на планете. И сообщу им все. Я не намерен следовать примеру нашего командира. Пусть узнают. Пусть сами решат. Интересно, будут ли они так же упрямо работать, как наш тупой экипаж? И тут, стыдно сознаться, у меня всплыли дикарские представления о загробной жизни.

Я уже видел огромные острова планеты; собственно, это континенты – один обширный и плоский в северном полушарии и два треугольных на юге. Наши автоматы зарегистрировали самые большие поселения там, где залегают уголь и металлические руды. Значит, это промышленная цивилизация.

Я причалил быстро и немного резко посреди континента, как это описывается в книгах, в районе одного из крупных поселений. Ожидал, что меня окружат местные жители. Но не увидел ничего, кроме мрачных контуров их обиталищ из железа, бетона, керамики и примитивных пластмасс. Уровень строительства у них невысокий: здания тянутся кверху, крыши домов крутые, видно, из-за климата. По-видимому, из морей испаряется вода и затем, снова сгущаясь, проливается над сушей.

Мне на планете не слишком понравилось. Сразу видно, что отсталая цивилизация; я не променял бы на нее свою родину, но все же это лучше, чем смерть. Немного подождав, я включил сирены и решил стрелять или устроить пожар, только бы привлечь их внимание. Но появилось нечто совсем другое: вторая аварийная ракета с нашего корабля. Раскалившаяся докрасна, она мчалась прямо ко мне. Я быстро выскочил из кабины, бросился к ближайшему дому и укрылся в темном углу. Они подлетели совсем близко, но не пошли на посадку, а включили громкоговоритель. Звали меня, снова и снова повторяли мое имя.

Я заткнул уши.

– Возвращайся, немедленно возвращайся! – услышал я голос командира. – Нам удалось исправить регулятор, инженер сократил срок ремонта, мы сейчас стартуем. .

Лжец, думал я, знаю твои штучки, хочешь заманить меня в этот коллективный гроб, воображаешь, что я опять поверю тебе. Тогда испытание, сейчас инженер – только бы успокоить труса. Глупец! Вторично им меня не обмануть. Я знаю, сколько длится ремонт, немного разбираюсь в наших механизмах. Мановением волшебной палочки их не исправишь.

Зи, рыдая у микрофона, уговаривала вернуться, понять, что здесь меня никто не спасет, я могу только повредить местному населению, говорила, что разлюбит меня. Словно мы могли надеяться на какое-то будущее.

– Хочешь стать для них ангелом смерти? Хочешь подготовить их к страшному суду? – издевалась она, будто я и впрямь был верующим. – Неужели ты не понимаешь, в чем единственное спасение от смерти?