Фантастика чехословацких писателей

– Внимание... тише... – предостерег нас доктор и скрылся в палатке. Между тем обезьяна спустилась по лиане с дерева и медленно, на четвереньках приближалась к нам, делая круги. Негры упали на колени, решив, что сам лесной бог пришел их покарать. Но в этот момент откудато вынырнул доктор Миллер и набросил сзади сеть на обезьяну. Шимпанзе сразу же перестал метаться. Теперь даже мне Миллер показался чародеем. К вечеру он построил деревянную клетку, отыскал где-то большой висячий замок и запер обезьяну.

– Вот это добыча! – говорил он. – Настоящая сенсация!

Зоологические сады будут драться из-за него.

– Но он как-то странно смотрит на меня. .

Я все еще была сама не своя. Даже не предполагала, что обезьяны могут до такой степени походить на людей.

Мне не хотелось подходить к клетке, да и негры не отваживались на это.

– Они обратили вас в свою веру? – смеялся доктор.

– Странно только одно, – заметил патер, который немного завидовал доктору и не слишком-то радовался его успехам, – что я в жизни не слышал о светлых шимпанзе.

Да к тому же еще без волос на теле!

– Значит, вы очень мало в жизни слышали, – усмехнулся доктор с превосходством естествоиспытателя, –

знаменитая самка шимпанзе Масука из берлинского зоосада была абсолютно лысая, точно Гай Юлий Цезарь. .

– Но у этой обезьяны совершенно особенные надбровные дуги... – продолжал патер. – И нижняя челюсть у нее такая же, как у вас или у меня. . посмотрите. .

Мы сидели рядом с клеткой. Шимпанзе все время смотрел на меня, хотя был связан веревками, точно новорожденный свивальником.

– Не станете же вы утверждать, что это человек? – засмеялся доктор и швырнул в зверя дымящуюся сигару.

Зверь заревел от боли.

– Может быть, вы считаете его человеком? – со смехом спросил Миллер, когда мы отбежали от клетки. – Природа могущественна. Возможно, это какая-то мутация, какой-то переходный вид, кто знает. Этот экземпляр прославит нас.

Не хотите ли выпить? – пригласил он меня, останавливаясь перед входом в палатку.

– Нет, – ответила я. Я хотела домой. Слишком уж много неожиданного встретилось нам в этом путешествии. .

Но самая большая неожиданность ждала нас на другое утро. Клетка была пуста. Веревки, которыми нам удалось вчера связать шимпанзе, валялись на земле. Патер Дилоуби поднял сбитый замок.

– Он использовал в качестве рычага обгорелую палку...

Никогда не слыхал, чтобы шимпанзе были взломщиками...

Ни слова не говоря, доктор вытащил из кармана тяжелый пистолет.

– Подождите, Миллер, опомнитесь. Я не допущу, чтобы вы совершили преступление. Неужели вы не понимаете, что собираетесь убить человека? И к тому же человека, которому мы обязаны спасением? Кто же еще прорубил нам дорогу сквозь заросли лиан? Теперь я знаю – это не было чудом. Нас спас юный барон Хоппе, которого вырастили обезьяны... – И патер отбросил носком башмака перегрызенные веревки. – Это такой же человек, как и мы с вами.

– Кто? – Я не могла удержать восклицания.

Но доктор будто и не слыхал слов патера. Он не хотел отказываться от своего намерения и стал подстрекать к бунту наших негров. Те пали перед ним на колени, дрожа от страха.

Вдруг мы увидели, что к нам спокойно приближается наш пленник в костюме доктора Миллера, очевидно, похищенном ночью. Он не боялся огня. И был сложен, точно

Адонис. Но доктор все же выстрелил в него. Тот взглянул на нас, ничего не понимая. Потом бросился бежать в джунгли.

Я выбила пистолет из рук Миллера.

– Убийца! – крикнула я и бросилась вслед за бароном.

Я бежала за ним в джунгли, впервые в жизни бежала за мужчиной. Страх у меня исчез. Вдруг мне пришло в голову: вот это партия! Где я еще найду такого красавца и силача да к тому же аристократа? На бегу я сорвала с лица сетку, совсем забыв про цеце. Я должна понравиться ему!

Он стоял на ветке, совсем низко. Мгновение мы смотрели друг на друга. Мне захотелось ему что-нибудь сказать.

– Вернитесь! Произошла ошибка! Мы все благодарны вам... – прошептала я. Он засмеялся. Я могла бы поклясться в этом. Голос у него был низкий и смех прекрасный.

Потом он прыгнул ко мне, перекинул меня через плечо.

Закрыв глаза, я в страхе вцепилась в него и только временами посматривала вниз.

Мы перелетали с дерева на дерево, с ветки на ветку, как будто у моего похитителя выросли крылья. Только теперь я поняла, что наделала. Кто знает, куда он унесет меня. Но было уже поздно.

В конце концов я почувствовала под ногами что-то прочное и отважилась открыть глаза. Мы стояли на вершине высокого дерева; площадка, где мы находились, была огорожена чем-то вроде перил.

На расстоянии протянутой руки росли бананы, кокосовые орехи и орхидеи, внизу блестело озеро, а вокруг вились стаи колибри, пестрых птичек, – одни побольше, другие поменьше, а самые крохотные были величиной со шмеля.

Синее небо раскинулось над нами, а прямо перед глазами над кронами деревьев вздымался высокий хребет, вершины которого покрывал вечный снег. Всюду была тишина и покой.

Я посмотрела на барона.

– Прежде всего придется его побрить, – сказала я себе.

ОБЕЗЬЯНИЙ АД