Фантастика «Фантакрим-MEGA»

И вдруг я понял, что действительно хочу вымыться и поесть. Настаивая на немедленном выезде, я лишь вызову подозрения.

Я отряхнул песок с рукавов.

— Вы правы.

Душ был благословением, свежая рубаха — милостью, а пища пахла амброзией.

— Соблазнительный аромат, — заметил я.

Мы молча ели.

Наконец он сказал:

— Гэллинджер…

Я посмотрел на него: упоминание моего имени предвещало неприятности.

— Конечно, это не мое дело, — начал он. — Бетти говорит, что у тебя там девушка.

Это был не вопрос. Это было утверждение и ожидание ответа.

Бетти, ты шлюха. Ты корова и шлюха, и к тому же ревнивая. Кто тебя просил совать свой нос куда не следует? Лучше держи глаза закрытыми. И рот тоже.

— Да?

Утверждение с вопросительным знаком.

— Да. Мой долг как главы экспедиции следить за тем, чтобы отношения с туземцами были дружескими и, так сказать, дипломатичными.

— Вы говорите о них так, будто они дикари, — сказал я. — А это отстоит от истины дальше всего.

Я встал.

— Когда мои записи будут опубликованы, на Земле узнают правду. Я расскажу такое, о чем не догадывается доктор Мур. Я расскажу о трагедии обреченной расы, ожидающей смерти, лишенной одежды и интереса к жизни. Я расскажу, почему это случилось, и мой рассказ проймет суровые сердца ученых мужей. Я напишу об этом и получу кучу премий, хотя на этот раз они мне не нужны. Боже! — воскликнул я. — Когда наши предки еще дубинами воевали с саблезубыми тиграми и познавали, что такое огонь, у них была великая культура!

— У вас все-таки там девушка?

— Да! — выпалил я. — Да, Эмори! Да, Клавдий! Да, папочка! А сейчас я сообщу вам новость. Они мертвы, они стерильны. После этого поколения не останется марсиан.

Я сделал паузу, потом добавил:

— Они останутся только в моих записях, в микрофильмах и фотографиях, в стихах, которые появятся благодаря этой девушке.

— О!

Немного погодя он сказал:

— Вы вели себя необычно последнее время. Я удивлялся, что происходит, и не знал, что это так важно для вас.

Я склонил голову. Эмори и не заметил, что стал обращаться ко мне на «вы».

— Это из-за нее вы блуждали по пустыне?

Я кивнул.

— Почему?

Я поднял голову.

— Потому что она исчезла. Не знаю, куда и почему. Я должен найти ее до отлета.

— О! — снова.

Он откинулся назад, открыл ящик стола и достал что-то, завернутое в полотенце. Потом развернул. На столе лежало фото женщины в рамке.

— Моя жена.

Привлекательное лицо с большими миндалевидными глазами.

— Я моряк, ты знаешь, — опять на «ты» сказал он. — Был когда-то молодым офицером. Встретил ее в Японии. И полюбил, а у нас не принято было жениться на женщинах другой расы, поэтому я не женился. Но она была мне настоящей женой. Когда она умерла, я был на другом конце света. Моих детей забрали, и с тех пор я их не видел. Даже не знаю, в какой приют их поместили. Это было очень давно. Мало кто знает об этом.

— Мне очень жаль, — сказал я.

— Ничего. Забудем об этом. Но… — Он поерзал в кресле и посмотрел на меня. — Если ты хочешь взять ее с собой, возьми. С меня, естественно, голову снимут, но я уже слишком стар, чтобы возглавить еще одну такую экспедицию. Действуй!

Он залпом допил холодный кофе.

— Бери джипстер и дуй!

Он отвернулся.

Я дважды попытался сказать «спасибо», но не смог. Просто встал и вышел.

— Саенара и все такое, — пробормотал он мне вслед.

— Эй, Гэллинджер, — услышал я, повернулся и посмотрел на трап.

— Кейн?!

Он высунулся в люк: темная фигура на светлом фоне.

Я сделал несколько шагов назад.

— Что?

— Твоя роза.

Он протянул мне пластиковый контейнер, разделенный на две части. Нижняя часть была заполнена какой-то жидкостью, в которую спускался стебель. В другой половине была большая, только что распустившаяся роза. В ту ужасную ночь она показалась мне бокалом кларета.

Я засунул контейнер в карман.

— Возвращаешься в Тиреллиан?

— Да.

Теперь в горы. Выше. Выше. Небо было ведерком для льда, в котором не плавали две луны.

Подъем стал круче, и мой механический ослик запротестовал. Я подстегнул его демультипликатором. Роза в контейнере билась о мою грудь, как второе сердце. «Ослик» заревел громко и протяжно, потом зашелся в кашле.

Я еще раз подстегнул его, но он замер, как вкопанный. Поставив машину на ручной тормоз, я слез и пошел пешком.

Как холодно здесь, наверху, особенно ночью. Почему она ушла? Почему она бежала из тепла в ночь? Вверх, вниз, повсюду, через каждую пропасть, ущелье, длинными ногами с легкостью движений, неведомой на Земле.

Осталось всего два дня, моя любовь, и в этих днях мне отказано. Почему?

Я полз по выступам, я прыгал с камня на камень, карабкался на коленях, на локтях, слушая, как рвется моя одежда.

Ответа не было. Никакого выхода, Маллан? Неужели ты так ненавидишь свой народ? Тогда я попробую кое-что еще. Вишну, ты же хранитель! Сохрани ее, молю! Позволь мне найти ее!

Иегова? Адонис? Озирис? Таммуз? Маниту? Лахба?

Где она?

Я поскользнулся.