— Обратите внимание, пан генерал, на вот этот небольшой цилиндр в передней части корпуса. — Металлической ручкой техник указал на фрагмент внутренностей мертвой машины. — Это камера. Сразу же за ней находится мощный приемно-передающий многоканальный модуль дистанционного управления.
— И что это означает?
— Этой штукой можно управлять с расстояния в несколько километров. Подобные камеры, только стационарные, мы выявили сегодня во многих местах, на расстоянии даже нескольких сотен метров от его дома. Он видел каждое наше движение.
— Ну все, шутки кончились! — генерал Миклуш грохнул кулаком по столу, обернувшись к стоявшему за ним офицеру, он сказал уже потише: — Поднимайте F-16. Обосновывать все будем потом. Пускай выпустит «Maverick» с безопасного расстояния. Истребитель ему же ведь не сбить.
— А я и в самом деле считаю, что нам следует отступить и затушевать все это дело. Я думаю о том, что еще может случиться. До сих пор Вроньский ограничивался лишь оборонными действиями.
— Господи! Но ведь он же убил президента!
— За час до того президент подписал приказ о нападении на его дом. Я пытался вас остановить, когда жертв было еще не так много.
— Сейчас уже, чтобы не произошло, мы отступить не можем.
— И тот же самый механизм действует с самого начала, с того самого момента, когда Вроньский не подал во время декларацию плательщика НДС.
— Вы считаете, что он нас убьет? А как это он может сделать?
Спотыкаясь, Вишневский первым пересек то, что когда-то было границей участка. Дымящиеся останки дома, окруженные зоной смерти шириной в пару десятков метров — развалинами, усеянными кратерами от неточных попаданий ракет. От газона ничего не осталось. Вместо деревьев торчали обугленные культи. Дома в радиусе взгляда были уничтожены или серьезно повреждены. Улицу блокировали останки нескольких танков, на детской площадке валялись куски истребителя.
Стоявшие среди развалин в сотне метров далее чистенькие темно-синие лимузины выглядели, словно прибыли из иной сказки. Высшие офицерские чины и представители гражданских властей разглядывали
Вишневский забрался на куску обломков высотой в несколько метров и глянул себе под ноги. «Ну вот, ты и получил свой покой», — подумал он.
Носком ботинка он отбросил кусок бетона. Снизу блеснул фрагмент цилиндрического корпуса из матовой стали. Красные цифирки отсчитывали последние секунды.
Роберт Шмидт
Мрак над Токиорамой
Рафалу Тимуре, потомку самураев, с которым судьба столкнула меня не столь давно.
Самое главное, это глядеть противнику прямо в глаза. Не на кисти рук, пускай даже он держит в них самое смертоносное оружие, не на диафрагму, от которой рождается всякое убийственное движение, не на ноги, определяющие линию атаки, но именно в глаза. Глубоко, глубоко в глаза. Не напрасно древние мастера назвали их зеркалом души. Именно там, на их дне, внимательный наблюдатель заметит только что нарождающуюся мысль, которая через какие-то доли секунды шевельнет руку или ногу врага, после чего начнется очередной танец смерти.
Моим единственным козырем в этом поединке был тот факт, что я мог безошибочно выловить такой момент. Стоящий напротив меня воин об этом не знал. А по правде, никто на свете об этом не знал. Это было моя величайшая тайна, пропуск к победе…