ФАНТАСТИКА И ФЭНТЕЗИ ПОЛЬСКИХ АВТОРОВ

- Вот погляди, - заговорил я с маленьким, заросшим пьянчужкой, который сидел справа от меня. - Неужели ты и вправду можешь спокойно пить свое пиво, зная, что у тебя короткие, толстые пальцы, искривленные ногти, и что все это выглядит еще хуже, когда ты так вот сжимаешь свою кружку? А? Ты и вправду, как будто ничего не случилось, хлещешь свое пиво? Просто так?

Он глянул на меня и сказал:

- Отъебись.

И даже этот чертов багровый палец у него не дрогнул.

Крутой парень, нервно подумал я. Знает, что делает.

- Повтори-ка, - пододвинул я кружку к бармену.

- Бабки.

- Сейчас.

В своих бесчисленных походах по барам я учился писать по-настоящему. Нигде не найдешь таких лиц. Человеческих лиц с глубокими морщинами, переполненных мыслями и жизнью, крикливыми женщинами или же коммивояжерами, убалтывающими тебя купить электростатические презервативы. Если людей и можно разделить, то всего лишь на два вида: мыслителей и комбинаторов. Иногда достаточно одного взгляда, чтобы отделить постоянных посетителей от старых бродяг. Сидишь у бара и смотришь в поцарапанное зеркало, а в нем уже видишь все, что происходит где-то за тобой. это очень важно. Напрямую этого не видишь и сохраняешь некую дистанцию. И можешь писать.

- Ну ладно, - обратился я к мрачному бандюге, сидящему слева. - Если предположить, что я человек, то тебя можно причислить к комбинаторам. Одолжи пятерку.

- Отъебись.

Этот тоже знал, что и как.

- Ты когда-нибудь смотрел "Подворотню 403"? - спросил я у бармена, который до сих пор терпеливо ждал денег. - А может книжки читал?

Тот неуверенно прищурил глаза. У него была лысая, жилистая голова, и он напомнил мне глубоководную рыбу. Особенно, когда открывал рот.

- Ясное дело, - ответил он медленно. - Каждый смотрит. Даже мой сын.

Я знал, что его единственный сын был боксером, и что у него уже начинала ехать крыша.

- Тогда скажи мне еще, какой из персонажей тебе нравится больше всего?

- Зачем это тебе, Босси? Ты же нас никогда об этом не спрашивал.

Я наклонился так, чтобы двое, сидящие рядом, тоже слышали.

- Я дам тебе пятерку и без пива. Только ответь.

- Это же и так ясно. Виталик Стоун. Он всем нравится больше всех. Даже моему сыну.

Я сунул руку в карман, делая вид, будто что-то там выискиваю.

- А что ты знаешь о 107 номере? Кто там живет, что это за тип?

Жилы набухли сильнее.

- Что это с тобой? заболел? Тебя же никогда это не интересовало.

В бар зашла девушка, и хотя я сидел у самых дверей, меня не заметила. У нее было милое личико, переполненное воспоминаниями; простые, добрые мысли, таких не встретишь уже нигде, разве что в дневнике девочки-подростка.

- Ну скажи мне, Эд, - показал я ему сжатую в кулак руку. Номер 107. Скажи.

- Никто не знает, кто там живет, Босси. Вроде бы какой-то писатель или же сумасшедший. - Бармен явно раскочегаривался. - Мой сын утверждает, что это тот самый ключик. то есть, что знаешь эту долбаную гостиницу как собственный дом, а жильцов как свою семью. А вот этого не знаешь. Именно этого и не знаешь. А раз не знаешь, что творится в собственном доме, тебя начинает пожирать такая мысль...

- Это правда, - вмешался мой сосед справа. - Меня это страшно злит. Ну что там? В той комнате?

Девушка уже прошла через весь бар и уселась за пустым столиком. Я видел, как она вынимает из сумочки помаду, а потом забрасывает ногу на ногу. После этого стала подкрашиваться.

- Херня, - прорычал пьяница слева, - Это все не то. Вы не заметили, что самая главная - это Флоренс? Вроде бы и блядь, но сердце золотое, В последней серии так даже дала этому хромому, Нолану.

Бармен кивнул своей лысой головой и улыбнулся.

- Дааа. На шару дала. Хорошая баба.

Когда я подумал, что у них осталось еще четырнадцать серий, мне сделалось как-то странно. Я до сих пор не знал, с чего же начать.

К девушке подсел мужчина. Выглядел он преотвратно: массивный пузан, размахивающий вонючей сигарой, и мне даже не надо было прищуриваться, чтобы видеть блестящие капельки пота у него на лбу. Они завели разговор.

- Знаете что, ребята, - сказал я. - Нет у меня пятеры. Вообще у меня голяк. Но обещаю вам, что пятнадцатая серия, считая от сегодняшней, уже не будет такая таинственная.

Я спрыгнул с табурета и направился к двери.

Мне уже и так было ясно, что через пару секунд девушка выйдет с развратным курильщиком сигар, а на ее лице уже не будет видно нежных воспоминаний. Они появятся вновь завтра, когда она принесет мне немного денег и печенья.

Мне не нужно было этого видеть. В конце концов, я это Написал.

А теперь, мистер Слайпер, возьмусь за тебя. Ты сам меня попросил.

Зеркало и вправду было треснувшим в правом верхнем углу. На полу валялись стопки заполненных печатным текстом страниц, а среди них обломки карандашей и куски резинок. Повсюду толстым слоем лежала пыль, ее было видно даже в этом тусклом, желтом свете, падающем откуда-то сверху, от маленькой, спрятавшейся у потолка лампочки... Свет... Погоди-ка...

Я видел. Снова видел.

- Мои глаза выздоровели, - сказал я про себя. - О Боже!